Primavera Florence - страница 23

– Нет, к счастью, не она. Неужели даже в твоих газетах про это пишут?

– Ну, учитывая, какие деньги в этом деле крутятся, ничего удивительного, что это добралось даже до моих газет. Маме не звонил?

– Нет, не до этого было.

– Ей стало хуже, так что, наверное, задержится в больнице ещё на какое-то время. Вроде на дорогах посвободнее стало – я думал сейчас съездить. Не хочешь со мной?

– Может, завтра? Сегодня у меня дела.

– Хорошо, не проблема.

– Передавай от меня привет.

– Да, конечно, но лучше сам позвони: ты знаешь, она будет рада тебя слышать.

– Постараюсь не забыть.

– Я знаю, что у тебя не получается с ней в последнее время общаться, мне тоже тяжело по десять раз за разговор напоминать ей, о чём только что шла речь. Я понимаю. Но всё же это наша общая беда, от неё никуда не деться. Я бы хотел притворяться, что ничего из этого нет, каждый вечер засыпать, надеясь проснуться с ней рядом лет двадцать назад, когда ничего этого ещё не было. Когда ещё можно было просто… жить.

Отец будто бы хотел сказать что-то ещё, но вместо этого он просто откинулся на спинку стула и начал смотреть пустым взглядом в окно, щедро омывавшее всю кухню ярким солнечным светом. Герберт не решился продолжить разговор и, молча позавтракав, вернулся к себе в комнату, чтобы подключиться на предстоящий концерт. Несколько друзей уже ответили на приглашение и ждали начала в специально отведённом для этого пространстве.

Доведённый до автоматизма процесс – снова безграничная темнота, снова светящийся логотип и возникающий по щелчку пальца мир, в существование которого поверить столь же легко, сколь и в существование любого другого мира, в том числе и того, чья реальность остаётся для нас несомненным фактом. За много лет общения в MetaWorld Герберт завёл себе очень много друзей, и пускай почти ни с кем из них он не был знаком за пределами виртуального пространства, отношения строились по всё тем же общепризнанным лекалам и едва ли кто-то мог опровергнуть, что всё это было абсолютно искренне. Герберт был уверен, что отсутствие у собеседника физической оболочки никоим образом не обесценивало общение. Отброшенные телесные ограничения в конечном итоге стали самой необходимой жертвой, оставленной на священном алтаре на обочине нашего общего пути. Сотни лет назад мы и подумать не могли о том, что когда-то сможем соединиться со стольким количеством людей, что сможем пожать руки стольких друзей, улыбнуться стольким собеседникам. Дороги становились шире, пешие почтальоны сменялись конными экипажами. Путь домой голодного студента университета, когда-то покинувшего отеческий дом ради жадного глотка из живительного источника знаний, занимал с каждым годом всё меньше и меньше времени. Месяцы пути сменялись неделями, недели сменялись днями и даже часами. И вот мы вовсе сумели избавиться от времени и расстояний, разделяющих нас и тех, кто нам дорог, о ком мы беспокоимся, читая тревожные новости, и за кого мы радуемся, узнав о приближающейся благоприятной погоде. Всего одно нажатие, едва ощутимое касание – лишь это отделяет нас от всего того, что мы искренне любим.

Перед Гербертом возник бескрайний весенний сад, наполненный цветущими деревьями, переливающимися тысячей красок клумбами, аккуратно засаженными диковинными цветами. Мимо бежали сотни узких прогулочных дорожек, то и дело заворачивающих в сторону к очередной скамейке, на которой обычно сидели ребята в ожидании предстоящего концерта. Где-то там, далеко в небе, виднелись неизвестные планеты, окружённые причудливыми кольцами, состоящими изо льда и пыли. На каждой из этих планет было ещё по несколько аналогичных садов, в которые можно было отправиться нажатием одной кнопки. В последние годы среди метаперсон стало очень модно экспериментировать с оформлением такого рода пространств, некоторые из них занимались этим самостоятельно, кто-то нанимал ландшафтных дизайнеров, которые проектировали не только отдельные элементы, но и так называемые правила расширения, по которым можно было бесконечно увеличивать размер локации, чтобы вместить всех желающих. Несколько знакомых Герберта ушли в эту профессию, причём не только из-за денег, но и из-за неограниченной свободы творчества. Не нужно было искать свободную землю, не нужно было беспокоиться о стоимости установки или производства каких-то деталей оформления, любые ошибки можно было отменить. С годами стоимость ошибок снижалась практически в каждой отрасли, что не могло не радовать начинающих специалистов, ещё не набравшихся столь необходимого опыта. Возможность в любой момент сделать шаг назад и перепробовать тысячи подходов не только освобождала человека от ненужного волнения – она позволяла принимать решения, которые раньше сочли бы рискованными, но теперь рисковать было нечем, а потому менялось и отношение к процессу, можно было на всё посмотреть под новым углом, недоступным ранее в силу естественных ограничений природы. Да, такая роскошь всё ещё оставалась доступна не всем, но всё же это был шаг в сторону более спокойной жизни.