— Не выключайте свет! Я ещё здесь! — выкрикнула, чувствуя мелкую и противную дрожь в голосе, — пять минут, и я выбегаю!
Так, на всякий случай... если это охрана. В женском душе. Во всяком случае, это возможно. Им же нужно как-то убедиться в том, что залы и раздевалки пусты. Ну, или уборщица...
Она ждала ответа ещё несколько секунд, однако, так и не услышав ничего, поджала подбородок и хмыкнув, снова набрала в ладони воду. Глаза болели от попавшего в них мыла, а в носу немного свербело.
— Лишь бы показалось, — пробубнила себе под нос, задирая голову к душевой лейке, прикреплённой к стене, — а то ещё ночевать здесь придётся...
— Можем вместе заночевать, — внезапное мягкое прикосновение к её плечу, и тихий вкрадчивый голос за её спиной.
— Боже! — взвизгнув, девушка подпрыгнула на месте, и едва удержалась на ногах. Заскользила по скользкому полу, теряя резиновые тапочки, и чувствуя крепкую хватку на своём плече.
— Осторожнее, — резкий рывок вперёд, и её грудь бьётся о чужую.
Судорожно стряхивая с лица всё ещё пенную плёнку, Кристина задрала голову и, словно прозревший котёнок, уставилась на Стаса.
— Какого хрена?! — завопила, в ужасе отталкиваясь от него, — Ты больной?! Вали отсюда! Отпусти!
Попытавшись высвободить руки, она снова поскользнулась. Замельтешила ногами в попытке удержать равновесие...
— Да успокойся ты! — грубый рывок на себя, и её грудь снова бьётся об его: такую же обнажённую и уже мокрую.
Задохнувшись, она опустила взгляд. Несколько секунд не двигалась, парализованная случившимся. Шокированная его видом и самим фактом его нахождения здесь. Сердце билось в груди так, словно рвалось наружу. Словно оно ей и не нужно вовсе. И без него справится...
— Что ты творишь?! — истерически прошептала, хотя прекрасно понимала, что должна кричать. Громко... так, чтобы сбежались все, кто ещё мог здесь находиться. — Ты больной?! Отпусти меня!
Дёрнувшись снова, зашипела от жгучей боли на затылке. Поднялась на носочки в надежде, что это ослабит боль, но всё было напрасно. Его рука так быстро зарылась в густые и мокрые волосы, что Кристине не оставалось ничего, кроме как остолбенеть в неравной схватке. Часто и громко дыша, она поймала его запястье и держалась на пальцах... их лица были почти наравне. Горячее мужское дыхание опаляло ей щёки.
— Что ты делаешь? — прохрипела, цепляясь за его лицо испуганным взглядом, — Отпусти, Стас... ты не понимаешь, что творишь?!
Он коротко, но красноречиво улыбнулся перед тем как заговорить:
— Не понимаю... — опустил голову, почти касаясь губами кончика её носа, — это всё ты, рыжая... ты во всём виновата...
— Перестань, — лихорадочно соображая, как вести себя дальше, Кристина даже не заметила, что он в один шаг припёр её к всё ещё прохладной стене. — У тебя будут проблемы, ты же понимаешь... отпусти меня...
Её голос так сильно дрожал. Должно быть это было так жалко...
Стас тяжело сглотнул, пропуская эту мелкую дрожь сквозь себя. Бля... как же сильно ему это нравилось... настолько, что он едва контролировал себя. Почти не слышал голос разума. Не видел перед собой ничего, кроме неё. Питался ужасом, переполнявшим её взгляд. Впитывал страх, что мелкими разрядами исходил от неё и приятно покалывал его собственную кожу.
Мокрая, испуганная, растерянная... она не знала, как ей себя вести. Кажется, даже не до конца осознавала, что он не планирует отступать.
