За спиной раздались шаги. Бри развернулась и увидела Мэтта в сопровождении судмедэксперта, выходящих из зарослей леса. Комплекцией Мэтт, конечно, был впечатляющей – ростом метр девяносто, широкоплечий, сейчас он нес в руках пару прожекторов на штативах. Питались они от аккумуляторов – такие переносные прожекторы были созданы специально для условий, где разместить генератор было невозможно.
А вот и доктор Серена Джонс – высокая чернокожая американка с коротко стриженным ежиком волос. Ее помощник – низенький и коренастый – был вынужден бежать следом легкой трусцой, чтобы поспеть за широким шагом своих спутников. В руках он держал пластиковый медицинский чемоданчик – такой же с собой несла и доктор Джонс.
– Шериф, – она остановилась у тела, оглядывая его профессиональным взглядом. – Что уже известно?
– Машина жертвы припаркована у въезда на мост еще с пятницы, – ответила Бри.
Мэтт тем временем расставлял свет. Закат окрасил его короткие рыжевато-каштановые волосы и густую бороду в цвет раскаленной меди. Бри поймала его взгляд и почувствовала, как в груди стало немножко теплее – хотя ситуация, конечно, сейчас к этому абсолютно не располагала. Если бы они сейчас – снова! – не стояли над мертвым телом, Мэтт наверняка бы ее поцеловал.
Но стоять над мертвыми телами у них, похоже, уже вошло в привычку, и Мэтт знал, что Бри не выносит демонстрировать свои отношения на публику.
Она моргнула и отвернулась, опасаясь, что кто-нибудь заметит, как сильно она рада его появлению.
Как вообще принято здороваться со следователем, с которым ты встречаешься, если вокруг никто не должен знать, что вы встречаетесь?..
– Мэтт, – Бри откашлялась. – Спасибо, что отреагировал так быстро.
Он кивнул и продолжил возиться с прожекторами. Вскоре берег реки затопил яркий белый свет, и на сцену вышел помощник судмедэксперта с камерой наперевес. Когда он закончил делать снимки, доктор Джонс опустилась на корточки возле тела. Вода плескалась у ее лодыжек, обутых в высокие резиновые сапоги.
Она протянула затянутую в перчатку руку к лицу жертвы и приподняла волосы, открывая лицо – совсем недавно так делала Бри.
– Думаю, температура воды градусов десять. Так что раздуться тело не успело, а вот разложиться – вполне. В воде она пробыла минимум двое суток.
– Ее муж сказал, что она ушла из дома в пятницу вечером, – сейчас Бри оставалось только гадать, сможет ли она найти доказательства, подтверждающие историю Оуэна Торпа.
– Я смогу сказать точнее только после вскрытия, – взгляд у доктора Джонс был задумчивый. – Давайте ее перевернем.
Бри натянула перчатки и помогла перевернуть тело на спину. Теперь она четко видела обескровленную рану, начинающуюся на лбу жертвы и уходящую к макушке.
Доктор Джонс указала на ссадины, которыми были покрыты ее лицо и руки.
– Большинство повреждений посмертные. Скорее всего из-за ударов о камни и прочий речной мусор. Насчет раны на голове я не уверена. Чтобы удостовериться точно, мне понадобится свет получше и рентген, – она снова опустилась на корточки. – Больше сказать ничего нельзя – слишком много может быть вариантов. Вскрытие я назначу на завтрашний день.
Она повернулась к помощнику и выдала целый список указаний: ему предстояло собрать образцы воды и почвы и измерить температуру реки. Сама она достала из сумки скальпель, аккуратно разрезала плащ и блузку жертвы, а затем надрезала ее брюшную полость. Температуру тела точнее всего можно было определить по печени.
