Свершения, достигнутые вами и нашими союзниками, обязывают нас всех к глубочайшей благодарности. В предстоящие последние тяжёлые дни вместе с вами будет вся наша родина, которая, затаив дыхание, будет следить за вашими деяниями, благословляя на подвиги. С Божьей помощью вы добьётесь не только победы, но и создадите важнейшие предпосылки для установления мира!
Адольф Гитлер.
Фюрер и верховный главнокомандующий вермахта.
Ставка фюрера.
(Источник: NARA. T312, R150, F7689745-12.)
Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер накануне событий, о которых повествуется в этой книге, а именно 5 октября 1941 года записал в своём «Военном дневнике»: «Сражение на фронте армий «Центр» принимает всё более классический характер… Танковая группа Гёпнера, обходя с востока и запада большой болотистый район, наступает в направлении Вязьмы. Перед войсками правого фланга танковой группы Гёпнера, за которым следует 57-й моторизованный корпус… противника больше нет…»
В эти же дни член Военного Совета Московского военного округа РККА генерал-лейтенант К.Ф. Телегин записал: «Главная наша надежда и опора в эти часы – Подольские училища… Всё это – цвет нашей армии, завтрашние командиры, комиссары, политруки, фронт в них крайне нуждается, ждёт. Однако… они рядовыми бойцами с винтовками в руках…»
Из книги немецкого генерала Ф.В. фон Меллентина «Танковые сражения 1939–1945»: «Удар на Москву, сторонником которого был Гудериан и от которого мы в августе временно отказались, решив сначала захватить Украину, возможно, принёс бы решающий успех, если бы его всегда рассматривали как главный удар, определяющий исход всей войны. Россия оказалась бы поражённой в самое сердце, ибо обстановка в 1941 году значительно отличалась от той, которая была в 1812 году. Москва уже не являлась столицей по существу бесформенного государства, стоящего на низкой ступени развития, а представляла собой звено административной машины Сталина, важный промышленный район, а также – что имело, пожалуй, решающее значение – была центром всей железнодорожной системы европейской части России».
Ещё не рассвело, когда они рассредоточились у деревни Воронки.[6] Из грузовиков, припаркованных в недальнем березняке и тщательно замаскированных, принесли несколько ящиков, и старшина по списку роздал курсантам гранаты. Каждому досталось по две. Пулемётчики получили по нескольку запасных дисков и коробок с лентами. Артиллеристы заняли позиции у шоссе. Старшему лейтенанту Носову было приказано одну из «сорокапяток» своей батареи выкатить на прямую наводку и тщательно замаскировать, чтобы орудие не только в бинокль, но и с двух шагов разглядеть было невозможно.
В расчёте этой дежурной «сорокапятки» были трое друзей – Алексей Хозяинов,[7] Константин Вертелин,[8] и Михаил Сапожников.[9] В июне они праздновали выпускные экзамены в школе, а через три дня пришли в Подольский военкомат проситься на фронт. В военкомате им дали направление в Подольское артиллерийское училище. Расчёт должен был двигаться вместе с пехотой, поддерживать её огнём. Им выпала самая сложная задача. Одно дело вести огонь с закрытых позиций, по сути дела, из тыла, из-за спин стрелковых взводов, а другое – действовать непосредственно из окопов взводов боевого прикрытия.
Другие орудия дивизиона разместили в глубине. Подготовили запасные позиции. Артиллерийские взводы обеих батарей должны были продвигаться уступами, прикрывая огнём и пехоту, и соседние расчёты. Так же, уступами, используя промежуточные позиции, они должны были действовать и в случае отхода.
