Первой в себя пришла Арабис. Сжав дрожащие руки в кулаки, она неуверенно шагнула вперед.
– Калилл, – тихо произнесла она, и ее нежный, едва слышимый голосок не шел ни в какое сравнение с яростным криком, который вырвался из ее горла всего несколько секунд назад.
Оттолкнувшись от груди Крина, принц сделал шаг назад. Он покрутил мечом, кончик которого был обагрен кровью, и вальяжно отошел в сторону, оставив противника лежать на земле.
Арабис бросилась к Крину и упала на колени рядом с ним. Все мы неуверенно приблизились к ним.
Глаза Крина были закрыты, а по шее струилась кровь.
– Боги. – Арабис с трудом сдержала всхлип, прижимая руку ко рту.
Крин приоткрыл один глаз, и уголок его губ слегка дернулся вверх.
– Я в порядке, милая. Не стоит обо мне беспокоиться.
– Ах ты проклятый кусок падали! – Арабис стукнула его по груди маленьким кулачком. Он откатился вбок, но по его лицу было видно, что он с трудом сдерживает желание расхохотаться. – Нужно было позволить ему убить тебя! – крикнула Арабис, бросаясь прочь. Будь ее ярость огнем, то под ногами оставалась бы лишь выжженная земля.
Посмеиваясь, Крин сел. В его изумрудных глазах сверкали озорные искорки. С его шеи на грудь скатилась струйка крови.
Джондар покачал головой, развернулся на пятках и ушел. Сильвер и Цилия переглянулись.
– Ты рехнулся, – сказал Сильвер, проведя рукой по коротким платиновым волосам. – Я решил, что ты совсем потерял голову. Буквально.
– Она бы этого не допустила, – ответил Крин, бросив взгляд на Арабис.
Цилия цокнула языком.
– На твоем месте я бы на это не рассчитывала. Ты ей уже порядком надоел.
Крин поднялся на ноги и отряхнулся.
– Ты же знаешь, что она меня любит, – с самодовольным видом заявил он.
Между ними явно что-то происходило, но я бы не назвала это любовью.
Я не знала, что сподвигло меня на это, – наверно, привычка, – но я указала на шею Крина и предложила:
– Я могу тебя вылечить.
Он моргнул, глядя на меня так, как будто забыл о моем существовании. Затем покачал головой.
– Пустяки. Заживет само по себе. Я же фейри.
Он ушел, а в моей голове эхом отдавались слова, которые он не сказал вслух: «Я же фейри, а не жалкий человечишка».
– И как вы его терпите? – спросила я.
Сильвер усмехнулся:
– Я постоянно задаю себе этот вопрос. Он хорош в драке, но не более того.
Откинув с лица прядь голубых, как небо, волос, Цилия сказала:
– А драк нас ждет немало. Поверь, скоро ты благодарить будешь, что он с нами.
– Арабис… – сказала я и указала на горло, пытаясь спросить, что она сделала со своим голосом. – Что это было?
– Она сусурро, – просто ответила Цилия, как будто это все объясняло. – У вас в королевстве таких нет?
Я покачала головой. Может, и есть, но я с ними никогда не сталкивалась.
– Она может подчинить голосом любого и заставить делать все, что захочет.
Я нахмурилась, а по моему телу прокатилась дрожь. Какая страшная способность.
Сильвер наклонился ближе и произнес:
– Она может приказать тебе перерезать горло, и ты подчинишься.
Дрожь усилилась, и я вздрогнула.
Цилия толкнула его локтем.
– Прекрати. Ты ее пугаешь. Не слушай Сильвера. Арабис слишком добрая, она бы никогда не сделала ничего подобного.
– А я вот думаю, что этот дар зря достался именно ей, – заметил Сильвер. – Тебе так не кажется?
Я задумчиво посмотрела на принца, который одевался возле своего жеребца. Главный вопрос заключался в том, почему потребовался столь сильный сусурро, чтобы помешать принцу убить одного из своих?
