– Это ты про гнитник из твоих беспонтовых старых шмоток? – распрыскивала мелкие насмешливые слова баба Тома. – Так я все разобрала. А «план» скурила с бабками у подъезда!
Алена сохраняла обескураженное безмолвие, не зная, как реагировать и что сказать.
– Да ничего не надо говорить, – Вова ответил на вопрос, который Алена не задавала вслух.
– Ты глянь на него. Ишь. Мыслечет прям, – язвила бабуля. – Этой мажорке тут нужно то же, что и всем остальным.
На сухих губах бабушки заиграла улыбка победителя.
– А вот мои мысли читать нечестно, бабуля, – раздосадованно поюлил Вова. – Ты-то свои скрываешь.
– Я не мажорка, – открещивалась от липкого нелюбимого ярлыка, прошедшего апгрейд современными пороками, Алена.
– Я этого не говорил. А мысли не считаются. Думай как хочешь, а говори культурно. Это такая английская поговорка. Так что назовем тебя «девушка из высшего общества», – нараспев произнес Вова, прощелкав пальцами в такт.
– Трудно избежать одино-о-о-очества! – подхватила песнопение бабушка.
Алена потупила взгляд, никак не ожидая подобного развития событий: гадалка, которую ей советовали самые проверенные люди, должна была просто рассказывать о прошлом и будущем, погадав на кофе или Таро. А здесь бушевали спектакли.
Бабушка, основательно прокашлявшись от последовавшего за пением хохота, который, как и «Беломор», лучше всего прочищал ее легкие, бодро встала и достала из шкафа медную турку, облагороженную изысканной арабеской. Засыпала пахуче-ароматный кофе, заранее помолотый в древней ручной кофемолке. Отвернула смеситель – раздалось урчание, но вода пошла не сразу: предварительные ласки отопительной системы сбили привычный ритм водоснабжения дома.
– В идеале бы по-турецки варить, на песочке. Но откуда такая роскошь. Сахара сколько тебе, Леля? – бабушка занесла над туркой ложечку, без горки наполненную крохотными белыми гранулами, вполоборота развернувшись к гостье.
– А без него можно? – немного замявшись, но все же с уверенным отрицанием в голосе ответила она.
– Кофе без сахара? – изумилась бабуля, пронзив Алену взором карих, чуть подслеповатых глаз, которые, как казалось Алене, видели рентгеном насквозь все вокруг, особенно людские грешные души.
– Это так модно сейчас. Считать калории. Быть в форме. Заниматься йогой. Ходить на фитнес. Правильно питаться. Вести блоги. Считать лайки. Быть в оппозиции. Не уметь готовить. Не хотеть работать. Не есть сахар, – вставил, риторически зевнув, реплику Вова, глядя в окно, за которым лето налило соком ночь.
Алене показалось, что он был в реальном мире лишь одной своей частью, другой же – в мире потустороннем, далеком и непонятном. Или просто мелькнувший из окна запах сирени вырвал память из его тела и бросил в прошлое.
– Все так. Мне за фигурой нужно следить, – высказала свою правду Алена, желая добавить, что умеет готовить, но готовить она умела действительно абы как.
– Ладно, и так сойдет, – бабушка отмахнулась от предрассудков современной молодежи сакраментальной фразой, объясняющей многие процессы в стране.
Густой кофейный аромат наполнил кухню до самых краев, даже немного перелившись через форточку на вдохновенно вдыхающую запах ночную улицу.
– Готово! Тут кофе, – бабушка переливала парящий напиток из турки в чашку, со смаком облизывая тонкие, сухие губы, – кровь японских девственниц, тертые сердца панд и корица. Но зато без сахара. Пей!
