– Она у меня, – крикнул он и на мосту мгновенно стало тихо.
Мой взгляд взволнованно пробежал по металлическим солдатам, которые теперь отпускали людей. Встретившись взглядом с Элиа, я ощутила резкий озноб. У него был синяк и разбитая губа. Кровь капала на его лучшую льняную рубашку, которую он надевал вчера на танцы. Спутанные темные волосы упали ему на лоб, когда солдат толкнул его вперед.
Такого наследника семьи Леан я не знала. Он всегда был заносчивым, самодовольным идиотом, который хвастался своими шрамами. Теперь же он выглядел сломленным. Потерянным. Кровь лишила его достоинства.
– Это она? – громогласно спросил солдат.
Элиа молчал.
– Это она? – спросил он снова, но и сейчас ответ не вышел из его кровоточащих губ. – Отвечай, выродок!
– Нет! Мы выгнали ее прошлой ночью, – позади меня раздался скрипучий голос Зан Захрай. Ее глаза пронзили меня предупреждающим взглядом.
«Ты должна была послушаться, – говорили они мне. – Посмотри, что ты натворила!»
Я непонимающе покачала головой. Это то, от чего они хотели защитить меня?
– Тогда мы разнесем ваш лагерь, пока не получим Саманту, – выкрикнул другой солдат.
Кипящий жар прилил к моему лицу, когда Хэймиш отпустил меня и толкнул к Зан Захрай. Они искали меня…
Они избили мужчин из-за меня. Но что я сделала?
Ложь покалывала на языке, словно обжигая его.
Меня зовут Саманта.
Этан…
Я слышала их лязгающие шаги и видела длинные мечи, скребущие по доспехам. Солдаты бы разрушили палатки и домогались женщин, чей плач уже смешивался с зарождающимся туманом, который, как тихое обещание, прокрадывался из ворот Медного города.
Нет!
Я не могла этого допустить.
Я встала перед Зан Захрай. Когда заговорила, мой голос звучал так, словно я находилась за много миль отсюда. Так, словно я все еще стояла за границей пустоши.
– Я та, кого вы ищите!
София
Их глаза сверкали, как у хищных кошек. В своей жизни я встречала только одну неукротимую кулатру в дикой природе, но знала, что даже дрессированные животные могут вырываться. В этот момент я подумала о родителях Элиа. Их смерть заставила нас, стэндлеров, понять, что хищникам не место на сцене.
Животные не убивали от голода. Они убивали от злости на то, что мы заперли их и подчинили.
С другой стороны, неприрученное животное оторвало бы конечности и поедало тела неделями.
Такими же были глаза металлических солдат, когда они смотрели на меня и пытались изучить. Я была добычей, которую они разорвут. Которую они будут делить до тех пор, пока от меня ничего не останется.
– Элиа! – возмущенно крикнула я, когда металлическая рука бросила его к моим ногам.
Его кости издали оглушительный звук, от которого я вздрогнула. Этот звук эхом отразился в моем черепе и неизбежно заставил меня содрогнуться. Я хотела подхватить его, протянула к нему руки, но Хэймиш безжалостно отдернул меня. Элиа посмотрел на меня снизу вверх, его глаза были затуманенные и слегка остекленевшие. Он умоляюще покачал головой.
– Молчи.
– Этот и старуха солгали! Что с ними делать? – Солдат посмотрел на Хэймиша, и тот жутко ухмыльнулся мне.
– Ни слова! – призывали меня глаза Элиа. – Молчи.
Я закусила губу так сильно, что почувствовала вкус крови, просочившейся мне в рот. Мне нельзя было плакать. Не сейчас. Стэндлер не показывал, что его ранили. Мы не плакали перед нашими врагами.
Ими они сейчас и были. Медные жители были нашими врагами.
– Лжецам отрежут языки, – с особой жестокостью ответил Хэймиш и встретился с моим пылающим взглядом.
