Но он услышал. По-моему, обладал удивительным слухом. Или жизнь научила? Опасность обостряет все рефлексы?
– Кто здесь? – спросил он тихо, но уверенно. Голос был низкий, с легкой хрипотцой. А в голосе Сереги звучал страх. Этот же, пожалуй, никого не боялся, просто хотел выяснить обстановку.
Я решила пока промолчать.
– Кто здесь? – повторил мужчина с той же громкостью и, казалось, еще большей уверенностью.
Я затаила дыхание, а он… стал принюхиваться. Боже, тут же котлетами и колбасой пахнет! А этот зэк, конечно, их учуял.
– Ты одна? – вдруг спросил.
– Да, – пискнула я непроизвольно.
– Колбасу всю съела? – с голосе прозвучала усмешка. – Или осталась?
– Я не ела. Но больше нет. И котлеты все. – Я вздохнула.
Мужик хохотнул. Я же на всякий случай решила проверить, хотя и считала, что Серега все сожрал. Но чем черт не шутит? Я запустила руку в сумку и стала шарить.
– Ой! – сказала я. – Одна котлета есть. В салфетках осталась.
Я сделала шаг вперед, в направлении мужика и на что-то наступила. Оказалось – на «попку» колбасы, которую Серега сбросил со шкуркой. Сообщила мужику о том, что нашла и где.
– С полу есть будешь?
– Микроб – существо нежное, от грязи гибнет, разве не знаешь?
Мужик опять хохотнул и приблизился ко мне.
– Котлету дам. И колбасу. Меня не трожь, – решительно сказала я.
– Знаешь, без котлеты я как-нибудь переживу и без колбасы, тем более с микробами, а вот без женщины… Когда предоставляется такая возможность…
– Не предоставляется, – прошипела я.
– Правда?
– Не приближайся больше. На, держи котлету. Не пропадать же добру. Не приближайся! Сейчас колбасой в тебя запущу! Стой, гад!
Но он уже дотронулся до моей руки – той, которая была вытянута вперед с котлетой и колбасой. Котлету взял, сжевал. Потом съел колбасу.
– Сама готовила?
– Нет, дядя Вася.
– А пальчики твои можно облизать?
– Отвали!
– Ты еще скажи: сейчас закричу. Вот хохма-то будет. Мне-то ладно: я уже сижу. А тебя, голубу, повяжут, и придется гнить в темнице сырой. Или ты с любимым и в одной тюрьме сидеть готова?
– Так ведь тут не оставят, – заметила я. – Здесь же только мужики.
– А осталась бы? – Он опять хохотнул.
– Нет!!! Что я, сумасшедшая?
– Ты хочешь, чтобы я ответил на последний вопрос? Кстати, не ори. И вообще давай шепотом. Наверху шмон идет.
– А что случилось?
– Много чего случилось. Не твоего ума дело. Сиди и помалкивай. И молись, чтобы побыстрее разобрались, а то как ты отсюда выходить будешь? А то заломит тебе ОМОН ручки за спину, носик сломает, а потом вопросы задавать будет.
– Здесь не может быть ОМОНа, – автоматически сказала я.
Последовало молчание.
– Почему? – наконец спросил мужчина.
– Потому что если идет ночной шмон – то его проводит гуиновский спецназ. Отряд «Тайфун», про который ты-то уж должен знать, раз тут сидишь.
Мужчина опять замолчал на некоторое время, потом спросил:
– Ты кто?
– Да уж не подсадная утка или как там это у вас называется.
Он сделал шаг ко мне – я к тому времени уже давно стояла у стены.
– Не тронь меня!
– Тихо! – цыкнул он и быстро и профессионально меня ощупал, обыскал, потом дернул на себя мою сумку: – Дай сюда!
– Оставь!
– Дай, я сказал!
Он оказался сильнее. Ощупывая содержимое, хмыкал.
– Телефоном твоим воспользуюсь?
– Валяй, – сказала я обреченно. Ведь все равно же воспользуется. Спасибо, что хоть разрешения спросил. Культурный. Потом я услышала какие-то звуки, свидетельствующие о манипуляциях с аппаратом. – Эй, что ты там делаешь?
