– Спасибо, но не стоит. Я живу здесь рядом, только дорогу перейти.
– Тогда…
Какой вежливый. Несмотря на уже испорченный вечер, он готов тратить на меня своё время. Приятно почувствовать заботу кавалера, пусть это всего лишь учтивость. Домой я его, естественно, не поведу, там пакеты с мусором до сих пор не вынесены.
И тут меня как в ледяной водой плеснуло – недобиток! Я же совсем забыла, что с помойки притащила дохлятину. Это я его на весь день оставила в квартире, где нет еды?! Чёрт. Вот какого чёрта он у меня завёлся, а?!
– Госпожа Майс, вам плохо? Вы покачнулись.
– Я в порядке, просто сообразила, что должна была кое-что сделать. Обещала. Это личное. Господин Фронш, спасибо большое, но провожать действительно не нужно, ещё раз спасибо и до встречи завтра!
Вечером, почти ночью, движение на проспекте заметно слабеет, я легко перебегаю на противоположную сторону, по наитию оборачиваюсь. Дознаватель поднимает открытую ладонь. Ох, я ведь даже ответного «до свидания» не дождалась. Ну и кому тут следует освежить в памяти уроки этикета? Не буду показывать на себя пальцем.
Я взмахиваю рукой и ныряю в проулок.
Я бы и сама поела с удовольствием, вместо завтрака я съела два пирога с мясом. Обед… Про обед я забыла, как и про ужин.
Магазины давно закрыты, купить съестного негде. В пристройке хозяйки Хошши темнеют давно погашенные окна. Вероятно, женщина не только распродала блюда и убрала кухню, но и давно уже спать легла.
Чёрт!
Я настойчиво стучу в дверь. Если я приду без еды, недобиток помрёт с голоду, съест меня или начнёт грызть мебель? Может быть, его заинтересовали пакеты с мусором? Чего только ни сделаешь с голодухи. Хах, определённо, я не могу вернуться с пустыми руками.
Хозяйка открывает через несколько минут и добродушной не выглядит, а в немаленьких руках и вовсе сжимает чугунную сковороду.
– Прошу прощения, – я предусмотрительно отступаю на шаг.
– Вы…?
– Прошу прощения, – повторяю я.
Женщина опускает сковородку:
– Вам плохо? Вы так бледны. Заходите скорее.
Да бросьте, неужели я и правда настолько плохо выгляжу? Наверное, это всё освещение.
– Нет-нет, я в порядке. Госпожа Хошши, я понимаю, что вы уже закрыли кухню, но уже везде всё закрыто, – вру, ночные рестораны открыты, но делать крюк нет никакого желания. – Я вчера не поужинала, а сегодня вовсе обошлась двумя пирожками. Госпожа Хошши, спасите меня, пожалуйста, – начинала хорошо, а заканчиваю плаксивым тоном маленькой девочки.
Хозяйка тяжело вздыхает и отступает в сторону:
– Вот бедовая дивчина, дурная голова. Идёмте уж, накормлю. В чём только душа держится?
– Госпожа Хошши, ни в коем случае. Я возьму с собой. Мне бы не только ужин, но и завтрак, и в идеале перекус на работу. Я куплю всё, что у вас осталось!
Хозяйка медлит, но просьбу принимает, лишь с раздражением отмахивается:
– Хоть разогрейте. Как будто вы это сделаете…
– Спасибо!
Хозяйка скрывается в глубине дома. Я остаюсь ожидать у входа.
Разогреть? В пристройке всего пять столов, я предпочитала ужинать в зале, но когда мест не хватало, приносила с собой, и еда остыть, естественно, не успевала. Из холодильного ящика продукты будут холодными… А как греть? С готовкой я не дружу ещё больше, чем с уборкой. Недобиток, если он всё-таки принц, очень расстроится, если я попробую проверить температуру пальцем? Ха…
Хозяйка приносит мне весьма объёмный пакет. Выглядит она при этом крайне недовольной. Понимаю, я её потревожила.
