Принц запретов - страница 21

Как ни крути, а с домом ее было никак не сравнить, но я ожидала, что будет гораздо хуже. За входной дверью нас встретила просторная гостиная, от которой тянулся узкий коридор, ведущий на крошечную кухоньку. Еще в квартире было две спальни, начищенный до блеска деревянный паркет, свежевыкрашенные стены. Стоило только взглянуть на них, и я тут же затосковала по обоям в цветочек, которыми был обклеен наш фермерский домик. Мебели в квартире было не много, но зато за нее не требовали плату. На шторах собралась пыль, кровати стояли неприбранные, но в остальном здесь было довольно чисто.

– Тут без женской руки не обойтись, – подметил Томми. Он вручил мне стопку банкнот и сообщил, что ему надо ненадолго зайти в контору, а после он сразу же вернется домой. – А ты времени даром не теряй.

Вскоре я уже вышла на крыльцо нашей гигантской каменной многоэтажки, поправляя сумочку. Томми упомянул, что жить мы будем в тихом районе. Если это тихо, то что же такое громко? Я всерьез сомневалась, что вообще смогу тут уснуть.

Куда бы я ни смотрела, взгляд всегда утыкался в людей. Низеньких, высоких, богатых, бедных, молодых и старых, белых и смуглых… Люди были повсюду. Все население Фэйрвиля легко уместилось бы в старой церкви, стоявшей в городе, – там жило всего несколько сотен человек, и, кроме них, я почти никого не встречала. Иногда я заводила разговоры с теми, кто оказался в Фэйрвиле проездом, но папа относился к чужакам с недоверием, а Томми и того хуже. Это недоверие передавалось и мне всякий раз, когда эти самые приезжие мужчины слишком уж долго пялились на меня на улице. Я привыкла считать себя хорошенькой, но в Фэйрвиле толком и не из кого было выбрать. Мимо прошествовала толпа дам в дорогих нарядах. Их вид заставил меня поправить прическу и обновить помаду на губах.

Немощеных троп в Нью-Йорке почти не было, и к этому тоже еще предстояло привыкнуть. Из-под подошв не взмывали крупинки земли, зато в переулках клубился густой смог – из-за фабрик, которых тут было немало. Он смешивался с выхлопными газами и прямо-таки разъедал легкие. Люди вокруг переговаривались, беззаботно болтали, источали кипучую энергию. Дети в рваных обносках играли всего в паре футов от франтов в дорогих костюмах, которые пришли на деловую встречу. Мимо прошла группка молодых женщин в коротких юбках и фетровых шляпах. Я задержала взгляд на их лодыжках и голенях, гадая: неужели отцы и мужья отпускают их в город в таком виде? Томми вот вечно твердил, что я леди и одеваться должна под стать.

Сделав глубокий вдох, я шагнула было вперед, но тут увидела перед собой пару голубых глаз.

– Ты никак заплутала, а, цыпочка? – спросила незнакомка.

У нее была кожа цвета слоновой кости, огненно-рыжие волосы, постриженные так коротко, что едва доставали до подбородка. Круглое, будто перламутровое лицо обрамляли идеальные тугие кудряшки. Одета она была в платье и легкую куртку бордового цвета, а на ногах красовались модные туфли без единой царапинки. На шее же мерцали жемчужные бусы. Девушка одарила меня теплой, дружелюбной улыбкой, и знала бы она, как я от этого устала!

– Нет, все в порядке, но спасибо за беспокойство. Я иду за покупками.

– Боже, какой очаровательный акцент! – воскликнула моя собеседница. До чего иронично, учитывая, что ее собственная речь казалась мелодичной и какой-то аристократической – наверное, она приехала откуда-то из Европы. Незнакомка переложила бархатную сумочку в другую руку и протянула мне ладонь. Потом, немного подумав, наклонилась ко мне и расцеловала в щеки. – Хотя, наверное, ты уже устала от таких комплиментов. Понимаю! Меня ими тоже уже завалили, аж тошно. Вы, американцы, прямо