Как только входная дверь затворилась, в квартире воцарилась тишина. Но ненадолго… Через минуту в чулане раздался характерный шорох. После непродолжительной возни, злополучная дверь чулана распахнулась.
– А-апчи! – раздалось из пыльной темноты.
– Да тихо ты, итак уже перепугал всех вокруг! – послышался явно раздражённый женский голос.
– Говорила же, не ешь смыржичков, у тебя на них аллергия! – продолжила всё та же ворчливая дама:– Отдай свой платок!
– Но он у меня последний. – жалобно протянул мужской голос.
– Наша задача важнее, чем твоя бестолковая голова и твой бестолковый нос! Дай сюда платок сейчас же!
Возня продолжилась ещё несколько минут.
– Всё, стену почистили, следы замели… Теперь за главное – за книгой. – прокряхтела уже более спокойным тоном неизвестная дама – явный лидер в этом странном союзе.
Через мгновенье из чулана вышла низенькая, пухлая женщина с удивительно длинными и острыми ушами, и таким же длинным и острым носом. Несмотря на свой малюсенький рост, дама была полна важности и уверенности в себе. К тому же, она явно отличалась особым вниманием к своему внешнему виду – на её морщинистых веках красовались тени всех возможных оттенков, губы, подведённые по контуру чёрным карандашом, блестели ярко красной помадой, а длиннющие когти пестрели яркими красками, гармонично сочетаясь с радужными веками. Её пёстрый наряд, украшенный бесконечным множеством кружевных цветочков и бусинок, был настолько нагружен, что сковывал движения отчаянной длинноносой модницы. На длинных корявых пальцах тесными рядами сидели золотые и серебряные кольца, короткая морщинистая шея прогибалась под тяжестью свисающей золотой цепи.
Следом, как бы нехотя, плёлся, такой же коротенький, длинноносый и длинноухий мужчинка – на этом всё сходство, в общем-то, и заканчивалось. Мужчинка был абсолютной противоположностью своей величественной спутницы – тощий, сгорбленный, ничем особо не примечательный и не выделяющийся, с выражением глубокой скорби и многовекового мученичества на лице. Лишь постоянный чих тощего мужичка напоминал о том, что он ещё тут, что он ещё жив и шествует неукоснительно следом за своей шефиней.
– Ну, где ты там плетешься, помоги мне! – проворчала блестящая дама.
– Щас, щас, дорогая! – поторопился ответить мужчинка.
Более не медля, он подскочил поближе, подсадил спутницу на плечо, и кряхтя и трясясь от непосильной ноши, приподнял её к самой поверхности кухонного стола.
На удивление ловко, для своих тучных форм и неудобного костюма, дама вскарабкалась на стол, и, подтолкнув книгу к краю, скинула её на пол. Всё так же ловко, она спрыгнула сначала на хрустнувшую от тяжести спину дохляка, затем на пол.
Вдвоём, ухватившись за края книги, парочка, кряхтя и перебраниваясь, приволокла магический раритет к чулану.
Перед самым входом они остановилась передохнуть.
– И как они могут жить в такой чистоте! Фу, какая мерзость! – дама обвела брезгливым взглядом квартиру Джи.
– Она же не виновата, что они решили покончить с нами. Вот если бы она только была с нами… Тогда… – дохлячок не успел договорить.
Строгий взгляд дамы красноречиво говорил, что столь продолжительных инсинуаций от него не ожидается.
– Молчу, молчу, дорогая. Я знаю, у тебя от моей болтовни мигрень.
– То-то же. Лучше помоги мне с книгой. Надо успеть её спрятать. Они скоро за ней придут. – прошептала колоритная дама, многозначно взглянув на переливающуюся в лунном свете бархатную обложку волшебного манускрипта.
