В нос тут же ударяет запах цитруса с бергамотом. Я перевожу взгляд с идеального пресса на лицо и закатываю глаза.
— Ты время видел? — спрашиваю, потому что он, похоже, забыл, что все нормальные люди спят в выходной хотя бы до девяти.
— Видел. Даже успел пробежаться и потренироваться. Ты спала, что ли? — он осматривает меня с ног до головы и поджимает губы. — Я же сказал, что приеду и поедем знакомиться с твоим отцом.
— Ты не говорил, что приедешь с самого утра, — шиплю я и, все же, впускаю его в квартиру. — Ты как вообще узнал номер квартиры?
— Я и не знал, — пожимает плечами Тимур. — Я звонил в каждую квартиру и спрашивал о Соне Довлатовой до тех пор, пока мне не сказали, где ты живешь, — он снова улыбается своей беззаботной белоснежной улыбкой, стаскивает кроссовки и проходит в гостиную. Красив, зараза, как Аполлон, хоть и бесит меня до чертиков.
— И тебе не прилетело в глаз? — удивленно спрашиваю, потому что вряд ли жильцы дома обрадовались, увидев на пороге огромный шкаф, спрашивающий о недавно въехавшей соседке.
— Мне? Нет. А вот мужику из третьей квартиры…
— Только не говори, что ты кого-то избил.
Я, как и полагается недовольной будущей жене, упираю руки в боки и грозно смотрю на него, ожидая ответа. Мне, честно говоря, жаль дяденьку из третьей квартиры. Он хоть и пьяница, но в глаз от мастера спорта по боксу, а по совместительству, моего будущего жениха, не заслуживает.
— Нет, конечно, — он проходит вглубь квартиры и осматривается, а я внезапно понимаю, что здесь катастрофически мало места.
Он занимает почти четвертую часть комнаты и мне приходится обойти его со спины, чтобы встретиться с ним взглядом.
— У тебя совсем все плохо, да? — он осматривается и слегка кривится. — Хорошо хоть чисто. В нашем доме, надеюсь, тоже так будет?
— Я не собираюсь убираться в твоем доме, — решительно говорю я. — Ты берешь меня в жены, а не в служанки.
— Черт, — выдает он. — Я надеялся получить борщеварку и уборщицу… может, передумаешь?
— Неа, — я ослепительно улыбаюсь. — Да и готовить я не умею. Тосты, разве что. И чай заваривать, но поверь это я делаю на уровне "Бог". Да и уговор вчерашний помнишь? Тебе красавица жена, а мне денежки.
— Помню. Ты не забыла, что к денюжкам прилагается нормальное поведение и поддержание имиджа? Ты не должна влезать в скандалы, твое имя не может появляться на первых страницах в журналах, в социальных сетях. Нигде.
— Скукотища, — констатирую я. — В клуб потанцевать я смогу ходить?
— Сможешь. Со мной.
— Наручники уже купил? — осведомляясь у него. — Потому что судя по тому, что ты рассказываешь, мне предстоит стать привлекательным приложением к известному Тимуру Байрамову.
— Куплю, малыш. А сейчас иди собирайся и звони отцу, потому что через четыре часа мне нужно будет отлучиться на встречу с фанатами.
Я морщусь, представляя эту “встречу”. Он, весь такой царственный и уверенный в себе, и толпа девиц, пускающих на него слюни.
— Дождевик бы надел, что ли, — бубню себе под нос, но он слышит.
— Зачем?
— Он отлично заменит слюностекатель, — язвлю и скрываюсь в спальне.
Беру в руки телефон, вижу десятки пропущенных звонков от подруг и захожу в чат, чтобы написать, что со мной все в порядке, просто немного изменились планы. Закрываю мессенджер и тут же набираю отца, но он не отвечает. Решаю, что смогу перезвонить ему по дороге, поэтому откладываю телефон, открываю шкаф и начинаю перебирать одежду. Я должна выглядеть одновременно целомудренно и привлекательно. Все же Тимуру стоит видеть, какое золото он отхватил, авось, ценить начнет, уважать, прекратит возмущаться и станет хорошеньким мальчиком.
