«Фантом пекаря, – смекнул Костя, – похож прям на персонажа какой-то игры. Как там Лёша называет их? – вновь припомнил он одноклассника-игромана. – А! Энписи!»
Человечек выглядел весьма дружелюбно, и Костя тоже улыбнулся ему:
– Э-э, привет..! Я, пожалуй, съел бы парочку ваших пирожков.
Пекарь ничего не ответил, продолжая мило улыбаться.
– Энписи! – уверенно прокомментировал Костя. Выходит, что и спрашивать ему было вроде как некого. – Что ж, пришло время узнать, какие вкуснее – мамины или эти? Ставлю на то, что одинаково! – уже представляя себя дегустирующим изделия весёлого пекаря, пробормотал он. – Надеюсь, я не проснусь, пока не доем хотя бы один из этих чудесных пирожочков.
И правда – вероятность проснуться в самый неподходящий момент присутствовала.
«Надо поспешить», – решил Костя, хватая ближайший к нему пирожок. Пальцы сразу почувствовали приятное тепло свежей выпечки. Аромат стал ощутимее и притягательнее. Не сдерживаясь больше, Костя с упоением впился зубами в золотистое тесто, капля жирного сока брызнула на лацкан школьной рубашки, ароматная начинка оказалась бесподобной – смесь маминой выпечки и ещё чего-то невероятно вкусного!
– М-м-м! Объедение! – причмокнул он.
– Два рубна, милейший, – вдруг подал голос молчавший до этого розовощёкий пекарь и улыбнулся шире прежнего.
– Кхе-кхе..! – чуть не подавился Костя от неожиданности, а, когда откашлялся, удивлённо переспросил: – Вы что-то сказали?
– Стоимость пирожка, милейший, – терпеливо объяснил пекарь. – Два рубна.
«Местная валюта», – сообразил Костя, он с трудом проглотил кусок пирога и смущённо промычал:
– Э-э… Да… Сейчас…
Костя порылся в карманах брюк, куда обычно складывал мелочь, и вытащил мятую пятидесятирублёвую купюру.
– Вот возьмите, – протянул он деньги, – простите, я думал, вы – энписи, фантом… А так я бы ни за что не взял без оплаты…
Пекарь выхватил купюру, повертел её в руках, даже понюхал с подозрением. Его взгляд внезапно стал тяжёлым, а прежняя счастливая улыбка мигом слетела с лица. Лоб и щёки покраснели, а последние даже увеличились в размере, будто их владелец собирался лопнуть прямо в этот момент, как упругий воздушный шар.
– Фантом?! – взвизгнул он. – Сейчас я покажу тебе фантом, бессовестный воришка! Федун, поди сюда!
Широкоплечий высокий парень, прежде стоящий спиной у соседнего прилавка с сахарными леденцами, нехотя оторвал взгляд от блестящих карамелек, развернулся к пекарю и басисто протянул:
– Ну чего, батя?
– Федоренко? – пробормотал Костя, отступая на шаг назад. Ну как тут было не удивиться, если сын пекаря походил на его одноклассника – Жору Федоренко!
– Убегает! Держи вора! – по-своему понял движение Кости разъярённый пекарь.
Не дожидаясь помощи малохольного сына, он сам выскочил из-за прилавка и сделал то, что Костя меньше всего ожидал от него. Пекарь наклонил голову вперёд, как свирепый бык перед нападением, и лягнул ею прямо в живот Кости! Пухлая, на первый взгляд, физиономия пекаря оказалась на редкость твёрдой.
Костя возмущённо вскрикнул:
– Ой! Что вы делаете?!
– Плати! – брызгая слюной, заверещал пекарь.
На мирного энписи он теперь совсем не походил, да и живот от его удара заболел вполне себе по-настоящему.
«Что за сон такой?» – Костя невольно напрягся.
– Но послушайте, – миролюбиво постарался он уладить ситуацию, – я же спрашивал у вас разрешение взять пирог!
– Врёшь! – вновь закричал пекарь. – Ты говорил со мной иноземным языком! Ниписи, прывет… – коверкая Костины слова, перечислил он. – Совал мятые лоскутки дрянной ткани вместо рубнов! Воспользовался тем, что я не мог понять тебя, а сам тем временем стащил товар у честного торговца! Кто теперь будет платить за мой вкуснейший пирог? – Пекарь вновь пригнул голову, словно собираясь к новой атаке.
