– Боже, что с тобой случилось? – взволнованно спросила она. – Где ты был всё это время?
– Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чём сейчас. Я очень устал.
Мария грустно вздохнула, но кивнула в знак согласия.
– И ещё, не говори своей бабушке, что я в таком состоянии. Не хочу её беспокоить.
– Я скажу наставнику, что ты вернулся.
Она хотела уже уйти, но Коннор остановил её, схватив за руку.
– Тогда положи меня на незаметное место. Вдруг лекарь придёт, когда тебя не будет. Можешь сделать мне одолжение? – уже с трудом выговаривая слова, просит тот.
– Ох, ну что с тобой делать, – бурчит ученица тихо. Она снова кладёт его руку на себя и приподнимает на месте, чтобы он встал. – Придётся подниматься наверх. Бабушка редко ко мне туда заходит, вечно в делах.
Мария с чувством затаскивает парня наверх, укладывает его на своей кровати. Тяжело выдыхает и смешно пригибается от усталости, чем смешит Коннора, что, однако, причиняет ему боль.
– Так, лежи смирно и никаких движений! Я померила тебе температуру, она немного повышена, но не страшно. Ещё я заметила, что у тебя боли в области головы, да? – ещё раз прижав свою ладонь к его лбу, интересуется девушка. Парень кивает в ответ. – Это странно. Я не могу сказать, отчего это происходит. Во всяком случае… надо буде показать бабуш… – она осекается на последнем слове, когда видит недовольный взгляд ассасина. – Ой, нашёл, из-за чего переживать! Она наверняка лучше знает, что с тобой, а ты отпираешься!
– Мария, прости. Не говори ей, прошу. Я, правда … в порядке.
– Ага, вижу я, в каком ты порядке. Еле говоришь, хотя возможность повозмущаться никогда не упустишь! – обиженно заявляет будущий лекарь.
Коннор берёт её за руку и заглядывает в глаза, тем самым в который раз благодаря её за помощь.
– Хорошо, хорошо. Ты должен поспать. Я скажу наставнику, что тебя пока нельзя трогать. Получишь своё наказание позже.
Она устраивает его на кровати удобнее, укрывает покрывалом, приоткрывает окна, чтобы впустить свежий воздух, и спускается на выход.
Мария спешит сообщить учителю, что Коннор наконец объявился. Тот спрашивает, где он сейчас. Девушка говорит ему, что оставила его в своём домике, и пока что к нему нельзя.
– Вы бы видели, в каком состоянии он пришёл ко мне. Посмотришь, тоска набегает. Я осмотрела его, и внешних повреждений не нашла. Единственное, что его беспокоило, это небольшая температура и головные боли. Учитель, я думаю, Вы сами знаете, что при мигренях трудно чем-то заниматься и соображать в принципе. Так что простите его на время, пока он не придёт в себя, хорошо?
За разговором следят все молодые ассасины. Аррани вслушивается в слова Марии с особой внимательностью, сам того не осознавая. Он стоит к ним ближе всех с опущенным капюшоном, чтобы лучше слышать.
– Договорились. В конце концов, я не могу перечить тебе как лекарю, – отвечает старший. Его высказывание слегка смущает Марию, но она не подаёт виду, только про себя расслабляется, что он даст Коннору передых. – Тогда скажешь мне, когда он поправится.
– Конечно.
На этом они расходятся. Младшие тоже. Лишь Аррани не спеша догоняет девушку и привлекает её внимание. Она оборачивается к нему с недоумённым, но одновременно… смущённым видом?
– Аррани, ты что-то хотел? – её голос резко становится на тон выше, глаза опускаются вниз, и она начинает слегка трепать свою блузку пальцами.
Блондин недолго молчит, видимо, решаясь задать ей вопрос.
