Элайн между тем поднялась на ноги. Она развернулсь вполоборота к королевской чете и аудитории, показывая тем самым, что хочет донести информацию до всех без исключения. Марна наконец оторвалась от своих бумаг и теперь смотрела только на докладчицу. Складка на ее лбу стала еще заметнее, что говорило о степени напряжения. Даже Белль вернулась на грешную землю из мира своих эротических грез и слегка подалась вперед. Сафира почувствовала атмосферу настороженности, которая проникла в ее мозг и заставила изо всех сил вцепиться в колдовской посох. Обруч стал еще тяжелее и больно сдавил виски, выдергивая с корнями крохотные волоски, выбившиеся из прически.
– Я только вчера вернулась из столицы северных льдов, – без предисловий начала Элайн, обведя слушателей внимательным взглядом. – Ледники тают. Трещины разрастаются. Печати едва справляются. Участились случаи прорыва духов в подлунную часть мира. За последний месяц мной и другими воинами было загнано обратно в недра не менее пятнадцати теней, примерно столько же удалось убить. И это только на севере. Вести с юга доходят плохо, какие-то трудности с сообщением и, в частности, с телепортами.
Элайн замолчала, давая возможность собравшимся обдумать ее слова. Кто-то коротко вскрикнул за спиной. Чья-то первая дама едва не лишилась чувств. Представитель Виварди что-то пробормотал себе под нос. Фьон громко и совсем неприлично чертыхнулась. Но на Сафиру информация не произвела особого впечатления. Она с детства слышала о духах. Ее воспитали на смеси страшных сказок и правдивых легенд о временах, когда Зольда вэр Дора призвала в мир сотни, даже тысячи теней, которые захватывали тела магов, овладевая их умениями, а иногда и памятью. Несколько десятилетий человечество боролось за выживание, изо всех сил стремясь оградиться от злобных, полуразумных тварей, считавших, что смертные – это всего лишь корм, а колдуны и колдуньи – нечто наподобие весьма уютных домов, где гораздо комфортнее, нежели в адском пекле ядра. Только благодаря первому королю из Дома даль Каинэ, Куаро вир Авро, который приходился сыном родной сестры Зольды, полной тезки Сафиры, получилось избежать казавшейся неминуемой гибели. Ему и нескольким близким друзьям путем неимоверных усилий удалось восстановить разрушенные печати, многократно усилив их сложнейшими заклинаниями. Волшба отняла у творивших ее столько сил, что через каких-то сто лет все они состарились, словно обычные смертные, и умерли от чего-то, сильно напоминавшего дряхлость. Никогда прежде подобного с магами не происходило. Считалось, что чистокровные волшебники не могут ни болеть простыми болезнями, ни скончаться от естественных причин, ни тем более состариться. Впрочем, мало кто доживал до трехтысячелетнего юбилея. Гибель бессмертных чаще всего являлась простой случайностью, происходила на дуэли, войне или просто от переоценки собственных сил. Бывали и убийства, которые обычно оставались нераскрытыми, а иногда – самоубийства. Но старости не ведал никто. Куаро и его товарищи стали первыми. И, несмотря на эту жертву, новые печати все равно уступали тем, что некогда накладывал первый король из Дома Хаинэ. Духи то и дело вырывались на свободу и раза два захватывали тела магов.
Выслушав речь Элайн, Сафира не встревожилась: это была просто еще одна страшилка. Бред переутомленного личными неприятностями сознания, с проделками которого вынужден разбираться король. И, конечно, воины обязаны проверить правдивость слов доносчика. Младшая из Дома вэр Тара не была ни королевой, ни воином, ее все это не касалось. По крайней мере, она старалась убедить себя в этом, несмотря на настойчивую пульсацию обруча, призывающего к вниманию.
