Сафира навсегда запомнила ни с чем не сравнимое ощущение полета, когда душа воспаряет над телом, кружась в серебристом вихре крохотных звезд, и когда, влекомая порывами неземного ветра, она устремляется в заоблачную высь, куда дальше пути предков. А потом там, в непредставимой дали, она соединяется с другой душой, соединяется по-настоящему, на века, и уже ничто и никогда не способно разлучить две половинки, ставшие одним целым. Обратная дорога к бренной, хоть и практически бессмертной оболочке напоминала падение, но даже оно показалось прекрасным той, что теперь отныне и вовеки могла называть своим единственного человека, который был ей дорог.
Когда ритуальный поцелуй скрепил союз двух любящих сердец, Сафира почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Каждое касание теперь, когда она была в своем праве, стало еще сладостнее, чем самые жаркие объятия, которые втайне вот уже пять лет они с Кирвилом дарили друг другу.
Выйдя из Храма Любви, молодые супруги держались за руки. Прохожие оборачивались им вслед, недоуменно глядя на столь откровенные проявления чувств между пятой из Дома даль Каинэ и тем, кто был обещан в супруги второй из Дома дэль Хаинэ. Маги так вообще застывали изваяниями, поражаясь такому злостному нарушению этикета, которым насквозь был пропитан воздух Рагварда да и других городков, где хоть изредка появлялись бессмертные.
Так, в полном молчании, провожаемые недоуменными и осуждающими взглядами, они добрались до самого королевского дворца. Стража, состоявшая из магов, не принадлежавших к Великим Домам, расступилась перед принцессой и ее сопровождающим, но даже прекрасно вымуштрованные воины не смогли сдержать невольного вздоха, заметив переплетенные пальцы любовников.
Весть долетела до Его Величества Кайро вир Аббо гораздо раньше, нежели его дочь дошла до покоев отца, дабы представить своего супруга. Чувства, которые ее поступок вызвал в расчетливой душе опытного политика, были крайне неоднозначными. Еще раз утереть нос зарвавшимся дэль Хаинэ – это стоило многого, но и вступать в открытую вражду, кое-как замаскированную внешними приличиями и строгим дворцовым этикетом, было весьма рискованно. Смуты внутри огромного государства, в границы которого входил целый земной шар, любой из правящих даль Каинэ пресекал на корню. Но что делать, если обнажила старые, тысячелетиями гниющие раны его собственная, самая младшая и оттого наиболее любимая дочь? Нет, все-таки придется приказать ей оставить в покое этого Виварди, и пусть тот сам улаживает проблемы, которые непременно станут следствием его вопиющей неверности.
Что бы ни решил король Кайро Первый, сбыться его планам было не суждено. Даже он, при всей полноте своей власти, не мог отменить безумного брака, совершенного в Храме Любви. Даже он не мог разъединить связанные навеки души.
В глубокое отчаяние впал Кайро вир Аббо, узнав насколько непоправимый поступок совершила его обезумевшая от любви дочь. И ни при чем были все дэль Хаинэ, вместе взятые, с их неизбежной местью. Причиной горя, которое сжигало короля, распаляя его ярость, в первую очередь стало то, что Сафира, его маленькая девочка, которую каких-то семьдесят пять лет назад он нянчил на руках, никогда не найдет покоя, ступив на путь предков, никогда ее душа не покинет этот мир, пока она сама не возжаждет уйти навеки, раствориться в небытии, исчезнуть.
