Принцесса из собачьей будки - страница 10

– Ну, и чего развалилась как бабка старая? Вставай, по дому будешь помогать, – мать кинула дочери тряпку, которая, очевидно, должна была служить для вытирания пола. Хотя, честно говоря, даже пол такой тряпкой протирать было стыдно, потому что неизвестно, что грязнее при этом – пол или тряпка. Немного покряхтев от все еще болевшего тела, девочка встала. Не говоря ни слова, она отправилась во двор, где у бабушки был колодец. Старый, конечно, ветхий, но воду исправно получали.

Алевтина Викторовна, царство ей небесное, считалась еще старушкой зажиточной среди соседей. Ни у кого почти, кроме нее, колодца на собственном дворе не имелось. Эту роскошь женщине лет 50 назад организовал супруг, которого давно сгубила водка. Зато руки у него золотые были, это точно! Благодаря деду Оксане теперь далеко ходить не надо было. Опустила ведро, дождалась плюха ведра о воду, зачерпнула воды и стала крутить ручку. Тяжеловато оказалось тащить ведро наверх, хорошо что сноровка уже была – бабуля только так ее за водой гоняла и не смотрела, что ростиком мала да худа – одна кожа да кости. «Все пригодится в жизни!» – замечала она внучке. И действительно. Когда ведро было спущено на землю, в нем Оксана заметила небольшого лягушонка. Сидел он себе мирно и поквакивал, не думая выпрыгивать.

– Вылезай, ты что тут забыл?! Тем более воды здесь – только полведра, тебе все равно мало места плавать!

Но лягушонок слушаться не собирался. Он словно заигрывал с девочкой, раздувая щеки. Оксане даже показалось, что зеленый хулиган ей подмигивает, как бы приглашая поиграть. Играть, конечно, очень хотелось, только вот мама поймет ли? Нагоняй-то тоже получать несладко! Наконец, поразмыслив с минутку, малышка пришла к выводу весьма важному: оплеухи с тычками отвешивают ей постоянно, а веселится она очень редко, пусть хоть сегодня поиграет, порадуется. Итак, решив окончательно и бесповоротно, что шалости самое время, Оксана засунула лягушонка в карманчик кофты, наказав ему при этом, чтобы сидел смирно. Вот уж чему-чему, но смирности лягушонка учить было не нужно, потому как и сам он не из какого-то там болота прибывший, а речной, то есть благородный.

Оксана вошла в дом с ведром и сюрпризом в кармане как раз в тот момент, когда мама пыталась что-то приготовить на бабушкиной печи. Накалить-то печь дровами она накалила, а как контролировать жар во время готовки – не знала, привыкла же к газовой плите. Чертыхаясь и поочередно поднося обожженные пальцы правой руки то к левому то к правому, уху, Вера Павловна обернулась на шаги дочери.

– Принесла воды? Чего так вошкалась долго? Тебя прям за смертью только и посылать! Тьфу-тьфу-тьфу, – суеверно переплюнула через плечо женщина и постучала по каменной кладке печи. Забыла, что по дереву стучать положено, снова обожглась и ругнулась отборным матом, припомнив мать-перемать и всякую скверну.

Оксана смотрела, как Вера Павловна бесится, и с трепетом ожидала момента, когда нужно будет продемонстрировать сюрприз. Засомневалась девочка, оценит ли мама шутку, не устроит ли тут побоище? Эх, пусть хоть убивает, а малышка от своего не отступится! Имеет, в конце концов, она право раз в год на маленькое хулиганство?! Улучив подходящий момент, когда мама отвернется, Оксана вытащила из кармана своего благородного друга и посадила в пустую кастрюлю, накрыв крышкой, чтоб не выскочил раньше времени. Вера Павловна успокоилась, только глотнув немного какой-то бодяги из пластиковой бутылки. Отряхнулась, поправила волосы. Подозвала к себе Оксану и сделала нечто неожиданное – обняла девочку. Та оторопела, не зная, можно шевелиться или нет, и как вообще на это реагировать, ведь приступы нежности у ее родителей случались не часто. Однако маленькие ручки сами как-то потянулись и сомкнулись на маминой талии. Оксана так давно не чувствовала это материнское тепло, что чуть не расплакалась от счастья. Вот что ей было нужно на самом деле больше всего – не конфеты или подарки, а самая обыкновенная человеческая ласка.