– Доброе утро, Вальтер.
– Доброе утро, принцесса Роза, – торжественно откликнулся тот. – Как раз присел на минутку поразмыслить о судьбах мира.
– Понимаю.
Девушка чуть улыбнулась: подобные туманные фразы были вполне в духе Вальтера, но ей действительно хотелось побыть одной. Принцесса начала осторожно пробираться мимо.
Старик слез с валуна.
– Но если я не приступлю к стрижке плакучей вишни, мне придется поразмыслить о судьбе моей шкуры. – Он подмигнул принцессе и подобрал с земли секатор.
Роза прижала палец к губам.
– Мастеру Орму ни словечка не скажу, – пообещала она.
– Искреннее спасибо вам, принцесса Роза, – отозвался Вальтер. – Разумеется, мастер-садовник занят обучением новичка. Похоже, его племянник вчера с войны вернулся. Славный молодой человек, но сирени от пиона не отличит.
Девушка сочувственно покивала.
– Они там, – показал большим пальцем старик. – Можете отдохнуть у фонтана с лебедем, принцесса, вместо беседки желтых роз. – Он хорошо знал Розины любимые местечки.
– Спасибо, Вальтер.
Он отсалютовал секатором.
Роза шла по западной тропинке, пока не добралась до лебединого фонтана. Он относился к числу малых, хотя в чаше под огромной статуей птицы можно было купаться. Бронзовая шея лебедя изгибалась над водяными лилиями, клюв едва касался воды. Вокруг фонтана стояли скамейки, и на одной из них Роза любила сидеть и думать. Странные скрипучие крики дворцовых павлинов еле доносились сюда, не нарушая ее тихих размышлений.
Глядя в прозрачную воду, Роза видела собственную копию на отполированном до блеска дне фонтана. К сожалению, мастер Орм и его садовники очень тщательно заботились о поддержании чистоты в чаше. Игра в гляделки с собственным утонувшим двойником тревожила.
Роза заправила за ухо выбившуюся прядь. Она и не подозревала, что у нее такой усталый вид. Ей только-только исполнилось семнадцать, но выглядела она гораздо старше. Девушка поболтала в воде пальцем, разбивая отражение, повернулась спиной к фонтану и оглядела сад.
Еще бы ей не казаться усталой! У нее под крылом одиннадцать младших сестер. Она заняла принадлежавшее матери место официальной хозяйки на всех протокольных приемах, а их в последнее время, после победы над Аналузией, сделалось очень много. Как раз сейчас во дворце находились три иностранных посла, их поили вином и кормили, а они с надеждой подписывали выгодные торговые соглашения.
И почти каждый вечер танцы.
После официальных ужинов всегда танцевали, и она, как принцесса короны, не знала «унизительной» нехватки партнеров. Однако король Грегор полагал избыток веселья вредным для здоровья, поэтому все приемы всегда заканчивались ровно в одиннадцать.
Двенадцати сестрам как раз хватало времени освежиться перед полночным балом.
Роза повернулась обратно к воде и снова нагнулась взглянуть на свое отражение. Интересно, проклятие на лице видно? Усталость – да, усталость определенно читается. Но не оставит ли свою отметину и проклятие – ее проклятие, проклятие ее сестер, проклятие ее матери?
Внезапный хруст гравия на тропинке напугал девушку, она потеряла равновесие и ухнула головой вперед в воду. Однако раскроить череп о дно чаши не успела: сильная рука обхватила ее за талию и выдернула из воды.
– Полегче! Полегче!
Отплевываясь, Роза оказалась снова на любимой скамье, только теперь мокрая насквозь и вдобавок смущенная. Над ней с озабоченным видом стоял высокий, весьма привлекательный молодой человек. Коричневый кафтан садовника был распахнут у ворота, несмотря на осеннюю прохладу, и на шее виднелся рассекающий загорелую кожу тонкий белый шрам. Роза не могла отвести от него глаза, ее снедало любопытство.
