Принцесса-следователь. Том 2 - страница 16

– Держитесь обе подальше, – молвил Персиваль, захлопывая дверь, чтобы никто посторонний свой нос не сунул, а сам, прихватив кочергу, пошел открывать крышку комода. Рывок и дверца поддалась, а Персиваль коршуном уставился на нечто внутри, я прижалась к спрыгнувшей наземь Элен, так мы обе и застыли, ожидая эпического боя. Несколько минут простояли в обнимку, пока мосье Гланж озадаченно что-то разглядывал. Потом мои нервы сдали, я сама подошла к нему, готовясь увидеть свои одежды в беспорядке или разорванными в клочья, но так и застыла около моего напарника. На моей ночной рубашке мирно почивало нечто удивительное, напоминающее большого хомяка зеленовато-синей расцветки, мерцающей в темноте. Как-то не вязалось у меня это милое существо в адским монстром, сыщик думал о том же:

– Что с ним делать, Пер… мосье Гланж? Оно не похоже на чудовище.

– Но оно пришло из того мира, откуда эти оболтусы вызывали адского пса, поэтому эту зверушку надобно изучить прежде, я бы посоветовал отнести прежде опытным докторам из университета, но тогда учинится паника и снова вмешается церковь. Таким образом, я предлагаю вам выбор – самолично заняться поисками хоть каких-то сведений относительно странного существа или же избавиться от него, но избавиться надобно правильно, чтобы оно не натворило бед, а в этом нам должна помочь книга. Мадемуазель Билль, я снова уйду в соседнюю комнату и тихонько отведу подозреваемого, все же он совершил убийство, а вы пересадите этого грызуна в клетку, и постараемся потом выяснить, чем он опасен.

С этими словами мосье Гланж вышел, а моя сообразительная служанка принесла старую клетку для канарейки, которую приобрела у старьевщика. Я не понимала, зачем нам эта старая и ненужная вещь, но именно сегодня она пригодилась, правда моей ночной рубашкой пришлось пожертвовать, зато мы не разбудили зверька и перенесли его в клетку. Милое существо пока не проявило свой характер, оно мило проснулось и позарилось на кусочек сахара, который как раз колола Элен к чаю. Для обычного хомяка это животное было разумно, оно потянуло лапки к сладкому лакомству, и посмотрело на нас такими умоляющими глазками-бусинками, что я разрешила служанке дать ему сахару.

Соседняя комната действительно была заперта, хозяин гостиницы, которого звали мосье Люмье, отправился в участок, и его обвинили в убийстве постояльца, хотя газетчики ошарашили нас сенсационной новостью, вероятней той ложью, которую выдумали, чтобы всех успокоить. В первый день они писали, что загадочный постоялец был ученным и ставил опасные опыты, и его горло перекусила огромная цикада, которую он тайно вырастил. Эта статья так и называлась – «Смертельное стрекотание цикад», но уже вторая статья о том, что ученного убили в его комнате гласила: «… когда этот человек пытался сотворить в природе монстра, мосье Люмье – хозяин гостиницы – решил предотвратить опасный опыт и убил безумного ученного, за что его арестовали, и будет учинен суд». Еще долго появлялись подобные заметки, но с каждым днем интерес к этому делу угасал. Но вот книга странным образом так и не появилась, оказывается, мосье Люмье ее не разрывал, но тогда кто же был еще в комнате, и унес ценные рукописи, этого сыщику не удалось выяснить?

ГЛАВА 7. Дело чести – призраки оперной дивы

На огромном полированном столе сразу разместили три канделябра, зажженные для создания большего источника света. Суровый человек в мантии исинне-черного цвета расхаживал мимо поставленных в ряд стульев, где приютились два посетителя, рядом с ним шагал человек с военной выправкой, в синем мундире с множеством медалей, и эти два господина беседовали. Первый мужчина был намного старше своего собеседника, и он привык командовать. Второй тоже привык к некоторой власти, но умел и подчиняться, поэтому у них завязался диалог. И эти два сударя не обращали внимания на приставленных у двери двух воинов в серебристых нагрудниках (что обозначало их принадлежность к одной из прецепторий столицы) с нарисованными на них веточками и голубями, и даже не замечали уже двух своих гостей, которые дожидались окончания их беседы и немного нервничали.