Вторгаясь в угодья волчьей стаи, Варя опасалась того, что в самый неподходящий момент вдруг превратится в человека. Что будет тогда? Звери ее не примут, растерзают? Или все же почуют родной дух?
Вопреки ее тревогам несвоевременного превращения не случилось. Вышедший навстречу дымчато-серый вожак смиренно склонил голову, признавая свою повелительницу. Остальные волки, не подходя близко, медленно ее окружили и замерли, не рыча, глядя спокойно и внимательно. Желтые глаза мерцали в свете большей луны.
Волчьи мысли со всех сторон влились в ее сознание мощными яркими потоками, подобными водам горной реки, плескающимся и пенящимся, отливающим разноцветными радужными бликами. Варя видела кровавые сцены охот и забавные игры волчат. Кусты, деревья, звери и птицы, все эти картинки сменяли друг друга, смешиваясь в захватывающее дух зрелище, от которого кружилась голова.
Заметив промелькнувший в ночной темноте огонек окна избушки, Варя сосредоточилась на нем. Ей удалось вынырнуть из бурного потока воспоминаний стаи, ухватившись за одно самое важное, вероятно, спасительное для нее, которое хранилось в памяти вожака.
Домик лесничего и окружающий его маленький двор с пасекой, куда волки боялись ходить. Там может быть безопасно для человека. Или наоборот, лучше тоже туда не соваться. Все зависит от того, кто живет в крепко сбитой невысокой избушке. Но лучше в неизвестно какой уже по счету раз рискнуть, чем сдаться, вернуться в человеческий облик и умереть в лесу.
Мысленно попрощавшись с волками, поблагодарив их за хороший прием, Варя настроила свою рыжую волчицу продержаться еще немного, пообещала ей после долгий полноценный отдых.
Вожак стаи хорошо помнил путь до лесной избушки. Повторяя в уме извилистый маршрут, где важно было запомнить каждый овраг, куст или травяную кочку, Варя поспешила к людям.
Варя
Огражденный забором из тонких бревен двор вокруг избы лесника не был защищен магическими чарами, или Варя их не почувствовала, потому что те были настроены пропускать всех гостей, кроме диких зверей.
Следы чувствовались одного хозяина. Встав на завалинку, волчица заглянула в окно и увидела его стоящего возле печки: уже немолодого, грузного, с окладистой седой бородой. На нем была белая рубаха из грубой ткани, подпоясанная красным кушаком с вышитыми защитными рунами, темно-коричневые шерстяные штаны и стоптанные меховые тапки из овчины. Лесник подложил в очаг тонко наколотых двор, пошевелил их кочергой и, не оборачиваясь, тихо пробасил:
– Ну, уж коли пришла, то заходи, не стесняйся.
От пробежавшего по спине холодка у Вари встала дыбом шерсть на загривке. Точно, колдун. Да еще какой сильный. Защитные чары-невидимки. Пояс заговоренный. А ментальному чутью прославленный эльфийский волшебник позавидует.
Будь у нее выбор, предпочла бы сбежать обратно в темный лес. Но когда в той чаще ждет неизбежная погибель, выбирать не приходится.
Варя спрыгнула с завалинки. Неспешно, осторожно переставляя ноющие от усталости лапы, взошла на низкое крыльцо, но так и застыла в дверях, не решаясь ступить за порог.
Повидала она в лагере наемников мужиков – один одного хуже. А ведь неизвестно, какие у лесного отшельника замашники да привычки. Может, он с каторги сбежал или, того хуже, с виселицы. Она в волчьем облике от силы час-другой еще продержится, и то вряд ли. Голая обессиленная девица – идеальная приманка для старого извращенца.
