Вот и сегодня она ловила себя на том, что сознание уплывает и голова падает, когда доктор Бэкон рассказывает о двух спорящих между собой философских школах – «зеркалистов» и «реалистов». Единственное, что не давало девочке окончательно провалиться в беспамятство, это удивление: «Неужели столько взрослых людей спорят о вещах, понятных даже ребёнку».
– Это же любому дураку ясно, что мир существует! – не выдержав, высказалась принцесса.
– Точно, – поддержал её Жан-Луи. – я же вижу солнце за окном, и чувствую стул, на котором сижу. Он жёсткий.
– Дети мои! Дураку всегда всё ясно, а умному человеку свойственно испытывать сомнения, – нравоучительно произнёс доктор Бэкон.
Анна-Мария никогда не понимала, почему он доктор, если никого не лечит. Но он велел себя так называть, и спорить принцесса не стала. Спрашивать тоже не рискнула, потому что на любой вопрос Бэкон давал такой длинный и путанный ответ, что яснее не становилось, а время отнимало.
– «Зеркалисты» считают, что то, что вы называете «реальным миром» – лишь зеркало, отражение их внутренней сущности. Именно сознание первично и оно порождает наше представление о внешнем.
– Это как? – удивлённо открыла ротик маркиза Бьянка.
– Это что, всё вокруг я сам и выдумал? – переспросил отличник Жан-Луи.
– Если говорить грубо, то да, – довольно подтвердил учитель.
– Ерунда! Я бы никогда не выдумала мир с философией и Кристи-Сюзанной, – возразила принцесса.
– Да! И с тесными туфлями тоже, – поддержала её Бьянка.
– Это вам так кажется. Разве вам не снятся кошмары?
– Снятся.
– А ведь если бы вы могли выбирать, то вам бы снились только приятные вещи. Но ваше сознание вместо этого подсовывает что-то страшное и неприятное. И вы никак, даже если хотите, не можете изменить то, что вам снится. Часто во сне вы даже не понимаете, что это сон. Так бывает?
– Да, – недружным хором признали знатные ученики.
– Вот видите! Так вот, я утверждаю, что всё, что вокруг меня, лишь порождение моего разума. Такой особенно яркий сон. Попробуйте опровергнуть это, найдите аргументы!
– Это что же, меня не существует? Я – лишь порождение вашего разума? Вроде как снюсь вам? – переспросила Анна-Мария.
– Да. Попробуйте, принцесса, убедить меня в обратном, – доктор Бэкон снисходительно посмотрел на Анну-Марию.
В его взгляде читалась уверенность в том, что девочке это не удастся.
Король Эд сидел, и Анна-Мария поняла, что на этот раз ругать её будут долго. – Почему ты напала на учителя философии?
Отец не кричал, говорил спокойно и холодно. Это пугало принцессу больше привычной ругани.
– Я не нападала. Он сам…
– Анна-Мария-Елизавета! Не вздумай лгать! Два свидетеля показали, что именно ты ударила доктора Бэкона книгой по голове, из-за чего целителям пришлось накладывать швы на раны.
– В швах я не виновата. А твои свидетели, ябеды Жан-Луи и Бьянка, не сказали, что он сам задёргался, замахал руками и свалил с этажерки бюст какого-то философа себе на голову? Папа, ты не знаешь случайно, тот философ был «реалист» или «зеркалист»?
– Какая разница!
– Просто интересно – за меня он был или против?
– Анна-Мария, ты совершила дурной поступок. Почему я не вижу раскаяния?
– Потому что я не виновата! Учитель сказал, что все мы ему только снимся. И весь мир существует только у него в голове.
– Поэтому ты решила бить его по голове, борясь с несовершенством мира в его лице? – хмыкнул король. – Да ты, оказывается, бунтовщик.
