Принцип бумеранга - страница 2

– Не трогай, говорю, – раздраженно повторил Семенов. – Откуда он тут взялся в это время? Не его земля…

Ответа никто не знал.

Машина скорой помощи въехала во двор бесшумно, празднично мигая проблесковыми маячками…

– Дискотека прямо, мля, – сплюнул Семенов окровавленной слюной. От чьего-то удара губа его треснула и распухла.

Грубый тычок в плечо вернул Рассказова из воспоминаний в реальность

– Не пихайся? – недовольно посмотрел стажёр на соседа, Колю Ястребова, но тот лишь указал взглядом на судью. В изумлённом взоре сверкало возмущение: «Смотри, куда клонит зараза».

Старый судья продолжал монотонно читать:

– Установочных данных мужчины милиционеры не зафиксировали, в связи с чем до настоящего времени найти его и допросить по обстоятельствам дела не представилось возможным. Учитывая показания участкового уполномоченного Жучкова Андрея Васильевича, о том, что ни за кого он не заступался, его никто не бил, упал он сам, поскользнувшись, суд приходит к выводу, что Семенов и Тропарев лгут, и неизвестного мужчину выдумали для построения линии защиты в суде. Вину подсудимые отрицают и настаивают на своих показаниях…

Под потолком с обычными плафонами, будто это был класс школы, а не место, где решаются судьбы человеческие, загудело напряжение такой силы, что ещё немного и у всех полопались бы барабанные перепонки, а глаза выскочили из орбит. Стало совершенно ясно, – никакой справедливости нет. И никогда не было. Всё это никчёмные выдумки человечества.

– Признать Тропарева Александра Викторовича, восьмого июня тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения, уроженца Григорьевска, русского, гражданина Российской Федерации, виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктами, а, б части третьей статьи двести восемьдесят шестой уголовного кодекса Российской Федерации и назначить ему наказание в виде шести лет и четырех месяцев лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима…

– Женщине плохо! – заверещал кто-то испуганно. – Врача! Быстрее!

– Лен! Лена! Лена что с тобой?! Лена! Леночка! – Сашка, заметно исхудавший за время пребывания в следственном изоляторе, беспокойно метался по клетке.

Его друг и напарник, Макс Семенов недоуменно смотрел на происходящее вокруг так, будто отказывался верить, что это не шутка. Конвойные напряглись, вытянулись в струнку, лица их посуровели. В одно мгновение они вдруг оказались по разные стороны баррикад с теми, кого привыкли считать своими, и, если что, они были обязаны стрелять в Сашку с Максом.

– Тишина в зале! – громогласно потребовал судья, но замечание осталось без внимания.

– Беременная она! Выкидыш может быть!

– Да, вызовите же скорую!

– Вызвали!

– Лена! Лен, я люблю тебя! – продолжал беспомощно кричать Сашка. – Лен…

– Какой идиот додумался беременную на суд притащить?!

– Мужа её судят! Как же ей?!

– Лена, держись! Всё будет хорошо! Я вернусь, родная! Слышишь?!

Но никто не слушал бывшего милиционера, столь неожиданно объявленного отъявленным преступником. Растерявшись, Олег сел на деревянный скрипучий стул и уставился под ноги. Гвалт превратился в сплошную какофонию, и уже ничего нельзя было разобрать. Кто беременный? Кого и за что судят? А он сам? Он-то что здесь делает? Кто все эти люди? А он? Он – кто? И зачем? Какое его предназначение во всём этом? Живёт для чего? Двадцатилетний стажёр впервые задумался над тем, что люди в давние времена прозвали смыслом, но, взглянув на лицо зверски избитого Сашкой и Максом подростка, сразу обо всём позабыл. Абсолютное равнодушие к происходящему на морде лживого ублюдка и величайшее торжество в глазах его матери, заставляли немедленно подняться и, отшвыривая со своего пути стулья да расталкивая столпившихся людей, подойти к сволочам, и одной плюнуть в рожу, а другому добавить синяков. Да с такой силой, чтобы башка его оторвалась раз и навсегда. И судили бы Рассказова вместе с наставниками. И по справедливости, – ребенка убил. Не обидно было бы. Но Олег ничего не сделал.