— Кодовое слово?
Кодовое слово у нас с Пашкой всегда одно и то же: "большой капучино с пончиком за мой счёт". Ну а что, должна я что-то получить за помощь этому прихвостню? Ему ведь постоянно нужна неотложная помощь, и почему-то всегда от меня.
— Иногда дар – это проклятие.
Я захлопала глазами, анализируя услышанное. Во-первых, текст, во-вторых, голос. Вообще ничего не совпадает.
Подскочив на месте, уставилась на мужика, сидевшего на другом краю скамейки. Он был во всем черном: брюки, футболка, кепка и солнечные очки. Наверное, лет сорока, сложно сказать, он ещё и голову склонил, словно не хотел, чтобы я его разглядывала.
Я уже собралась извиниться, как он положил между нами черный конверт и сказал:
— В следующую пятницу в "Медальоне".
И тут же ушел, прямо-таки растворился среди деревьев. Я похлопала глазами в непонимании. Это что вообще сейчас было? Пашкины шуточки?
Ещё посмотрев туда, где скрылся мужчина, я аккуратно взяла в руки конверт. Он был не запечатан, внутри оказалась фотография. Молодой парень примерно моего возраста. Светлые волосы собраны в хвост, немного вытянутое лицо, большие глаза, пухлые четко очерченные губы. Не красавец, не урод, но лицо однозначно запоминающееся. Не в моем вкусе.
— И что мне с этим делать? – нахмурилась я и резко подскочила, потому что в этот момент зазвонил мой телефон.
— Где тебя носит, краса моя? – поинтересовался Пашка. – Ещё чуть-чуть, и родители начнут на меня коситься с подозрением.
— В смысле? – изумилась я. – Как и договаривались: на скамейке над площадкой.
— Я сказал: на площадке.
— Да? – почесала я ухо. – А почему я тогда на холме сижу?
— Потому что красавицы быстро забывают поступающую в их мозг информацию или вообще плохо слушают то, что им говорят?
— Смешно. Сиди, я сейчас спущусь.
Я встала и замерла. Что же выходит, меня здесь быть не должно? Я внизу должна сидеть. А тот мужик меня с кем-то спутал, и конверт с этим парнем, и информация точно не для меня.
Бестолково пометавшись среди деревьев, я сунула конверт в сумку и поплелась вниз, коря себя на чем свет стоит.
Пашка моей печали не оценил.
— Да как-то уж состыкуются, когда поймут, что в цепочке появилось лишнее звено, – заметил беспечно.
— Люди запарились, встречу назначили, слово кодовое придумали… Думаешь, это просто так?
— Может, квест какой? Сейчас это модно, вот и носятся, как дурачки, по городу, выполняя задания ради мифической награды.
Эта мысль была похожа на правду, и я немного взбодрились. Нарушить чей-то квест – беда небольшая.
— Что там за фотка, дай посмотреть.
Я протянула черный конверт, Пашка его осмотрел и снова сказал:
— Ну точно квест, вот нефиг делать людям.
Фотография парня Пашку не вдохновила. Его в принципе мужские лица не сильно вдохновляли, скорее, женские задницы.
— Не знаю такого, – сунул он фотку обратно. – По виду истинный фриц.
К немцам Пашка питал двойственные чувства. С одной стороны, будучи евреем, он их недолюбливал, с другой, осознавал, что современные немцы перед ним, Пашкой, лично ни в чем не виноваты.
Однако нутро брало верх, и Пашка о немецкой нации отзывался с лёгким презрением, что никак не мешало ему смотреть их фильмы для взрослых.
На фоне национальных противоречий я считала за благо помалкивать о фантазиях моей мамы, дабы сохранить нашу дружбу с Пашкой в целости и сохранности.
Ещё раз посмотрела на парня и спросила:
— И что в нем от фрица? Парень как парень.
