Барки освободил зажимы манипуляторов и с их помощью стал складывать указанные Ланке образцы в самозакрывающиеся ячейки, закрепленные с внешней стороны кузова.
– Радиация двадцать рентген! – передал Эдвин. – Если и дальше так пойдет, не видать нам перевала.
На щите налился пурпуром второй индикатор, и опять остервенело зазвенел звонок. Сигнализация предупреждала о повышении фона внутри кабины.
– Включить кислородные аппараты, надеть перчатки и перейти в режим герметизации! – скомандовал Асарес.
Заморосил дождь. Умытая влагой трава глянцево заблестела, заиграла сочными изумрудными переливами. Трудно было поверить, что совсем рядом, не далее как на расстоянии вытянутой руки, и земля, и воздух, и эта мирная, ничем не примечательная зелень насыщены продуктами неизвестно чем вызванного распада, а за любым деревом, возможно, таилась замаскированная под неприметную обыденность погибель.
Отбор проб не отнимал много времени. Рой останавливался по сигналу Ланке, который одновременно руководил действиями Барки.
Наконец выбрались из леса. Наверху, почти на уровне облаков, отчетливо вырисовывалась волнистая линия водораздела. Половина подъема осталась позади.
– Уровень радиации превысил пятьдесят единиц! – вновь раздался голос Эдвина. – Повторный расчет матриц подтверждает достоверность предыдущих вычислений. Ошибка исключена!.. Но, господин майор!.. – Он обратился прямо в эфир. – Эти результаты противоречат здравому смыслу!
Тэйлор долго не отвечал – видимо, консультировался с Центром. Потом его приглушенный расстоянием голос зазвучал снова:
– Пока никто ничего не берется объяснять. Может, в дальнейшем что-то прояснится. Смотрите в оба. Как там?..
– Черт знает что, господин майор! – ответил дозиметрист. – Уровень наведенной радиации сумасшедший. «Объект» где-то рядом. А вокруг, как по заказу, всё продолжает оставаться в первозданном виде. Такое впечатление, что здесь со вчерашнего дня ветка не шелохнулась, лист с дерева не упал.
– Спокойно, Эдвин, – сказал Асарес. – Ты, видно, забыл, как изрядно помяло Гартнера. Значит, ударная волна была. Скорей всего, перевал сыграл роль барьера и ослабил силу взрыва в этом направлении.
Под набиравшим силу дождем вездеход стал скользить, сползать в ямы и временами становился неуправляемым.
Впереди их ждало еще одно испытание. За лесом вставали сплошные заросли стланика. При попытке пробраться сквозь них узловатые корни, переплетенные самым немыслимым образом, сбивались в непреодолимые заломы. Снова пришлось искать обход. Продвигались, как в тоннеле, полагаясь на интуицию да везение.
– А вы заметили, профессор, что на листьях появились какие-то отверстия? – спросила Джесси у Блэкфорда.
– Да. Я обратил на них внимание еще в лесу, но поначалу не придал значения. Теперь вижу – их стало больше. Интересно, что бы это значило?..
– Похоже на результат воздействия радиации, – ответил Асарес. – Не может быть, чтобы излучение не оказало влияния на флору. При такой мощности неизбежно возникают изменения… хотя вовсе не обязательно, чтобы они проявлялись сразу.
– А что думает по этому поводу доктор? – спросил Мелвин, верный правилу уточнять детали сразу.
– Мы опробуем всё подряд и будем продолжать, пока хватит времени, – уклонился от ответа Ланке. – Остальное покажут анализы.
Шли уже около двух часов. Все порядком утомились. Особенно трудно приходилось экспертам. У Мелвина от долгого сидения в комбинезоне заныли спина и плечи.
