Принципы назначения наказания - страница 19

Лишь в начале 50-х гг. такое утверждение стало оспариваться отдельными авторами,[72] положившими начало дискуссии по указанному вопросу, не прекратившейся и по настоящее время. Суть дискуссионного вопроса, в котором необходимо еще раз разобраться, состоит в выяснении того, карает ли государство преступников во имя самой кары или кара необходима лишь как средство для достижения каких-то иных целей, поставленных государством перед наказанием. Как правильно отмечает И. С. Ной, очевидно, лишь такая формулировка проблемы может служить плодотворной основой для решения столь затянувшейся дискуссии по вопросу: считать или не считать кару одной из целей наказания по советскому уголовному праву.[73]

Приоритет в постановке вопроса о каре как одной из целей наказания и аргументация этого положения принадлежит И. И. Карпецу. Еще в 1961 г. он писал: «Когда суд назначает наказание, то он руководствуется определенными целями: и покарать, и исправить преступника посредством применения наказания. Трудно представить себе применение наказания без цели покарать».[74] В 60-х гг. с аргументацией в пользу не только кары как цели наказания, но и возмездия выступили Н. А. Беляев и В. Г. Смирнов. Отличительной особенностью их позиции является последовательное проведение взгляда о каре как о цели наказания и о наказании как о возмездии за совершенное преступление. «Под карой как целью наказания, – пишут Н. А. Беляев и В. Г. Смирнов, – мы понимаем причинение правонарушителю страданий и лишений в качестве возмездия за совершенное им преступление».[75]

Смысл причиненных страданий они видят в удовлетворении чувства справедливости членов общества и тем самым в достижении иных целей наказания. Мы исходим из того, что кара – не самоцель наказания. Ее роль значительно скромнее. Кара необходима лишь как средство, хотя и важное, для достижения предупреждения преступлений. Мнение, что наказание имеет целью кару, означает, что наказание является возмездием и имеет одной из своих целей причинение страдания за то, что сделано субъектом. Однако во многих случаях авторы, которые пишут, что наказание имеет целью кару, в действительности имеют в виду только то, что наказание должно устрашать, что, однако далеко не то же самое, что цель кары. Представление о возмездном характере наказания, укоренившееся в народном сознании, исторически возникло с давних пор, еще со времен кровной мести, и в течении многих веков прививалось религией. В Библии сказано: «Я взыщу кровь вашу за вас, от всякого зверя взыщу ее и от руки человека, от руки всякого брата его взыщу душу человека. Кто прольет человеческую кровь, того кровь прольется человеком». В Коране говорится: «Правоверные, закон возмездия установлен вами за убийство: свободный должен умереть за свободного, а слуга за слугу и т. д. Женщина за женщину». В основе индийской религии лежит учение о воздаянии – возмездии за все благие и дурные поступки (Карма).[76] В дальнейшем взгляд на наказание как возмездие был характерен для наиболее крупных представителей идеалистической философии (Кант, Гегель). Так, Гегель утверждал, что «с преступником должно быть поступлено так, как он сам поступил».[77]

Наказание не должно быть возмездием прежде всего потому, что возмездие бессмысленно. Месть и возмездие отвечают во многих случаях чувствам потерпевшего, а иногда определенных кругов общества, но как государственная попытка борьбы с преступностью они уже давно проявили свою бесплодность и отвергнуты наукой. Цель кары есть в конце концов не что иное, как более современная форма примитивной мести.