– Машина довезла Иванова до самого подъезда? – бестактно перебил Глебский.
– Никак нет. Только до перекрёстка. Подъезды к дому Иванова есть здесь, – карандаш ткнул в карту. – И здесь… Обычно товарищ полковник предпочитал…
– Детали позже. Гоните общую картину. Почему водитель не доставил полковника до дверей?
– Он его никогда к подъезду не подвозил. Василий Трифонович настаивал на том, чтобы его высаживали на перекрёстке. Любил пройтись, так сказать. Подышать свежим воздухом.
– Откуда вам известны такие подробности?
– Водитель признался. Как-никак своё внутреннее расследование мы, естественно, тоже начали…
– Вот и подышал, – раздалось за спиной Малышева.
Майор, не закончив фразы, обернулся. Слова принадлежали капитану. Тот спокойно встретил взгляд Александра Константиновича и уверенно улыбнулся. «Ты посмотри, какой нагловатый. Из “блатных”, что ли?» – пронеслось в голове майора.
– Продолжайте. – Глебский, слегка нахмурив брови, сделал вид, будто недоволен последними словами подчинённого.
Малышев отвернулся в сторону, понял – перед ним только что разыграли сценку: начальник и подчинённый. Хотели проверить его реакцию. Или сбить с мысли, чтобы после поймать на несовпадениях. Второе, скорее всего. Майор выждал секундную паузу, после чего продолжил:
– Судя по всему – по крайней мере так утверждают следователи из милицейской бригады, – убийца встретил Василия Трифоновича возле двери в подъезд. Либо в самом подъезде, на входе. Удар был нанесён тяжёлым твёрдым предметом по голове. Точнее, в затылочную часть.
– То есть сзади?
– Совершенно верно. После чего товарищ полковник скончался.
– А кровоподтёки на лице? Была драка?
– Вполне возможно. Думаю, ответ даст милиция. Но с Ларионовым я ещё не созванивался. Ждал вашего приезда.
– И никто ничего не видел? Не слышал?
Малышев отрицательно качнул головой.
– Ценности пропали?
– Вы имеете в виду личные вещи?
– Именно.
– Да, пропали. Портфель. Хороший портфель. Тёмно-коричневого цвета. С двумя замками. Стилизация под крокодиловую кожу. Объёмный. С тремя отделениями. Василию Трифоновичу его из ГДР привезли, кто-то из знакомых. Часы «Сейко», импортные, с серебряным браслетом. Кошелёк с деньгами…
– Денег было много?
– Старший лейтенант Козлов утверждает, что в тот день Василий Трифонович при себе имел не более пятидесяти рублей.
– Кто такой Козлов?
– Руководитель отдела связи. Секретарь партийной организации управления.
– Лейтенант – и секретарь? – удивился Глебский.
– Демократия, – отозвался нехотя Малышев. – Всё по Уставу.
– Что ж, бывает. Раз вы его сами выбрали. А откуда старшему лейтенанту Козлову известно о деньгах?
– Козлов и Иванов делали совместные покупки в нашем буфете, – неторопливо ответил Малышев.
И вообще майор вёл себя спокойно и невозмутимо. Подполковник тут же отметил сей факт и занёс его в свою «книжку памяти».
– Пятьдесят рублей? Неплохая сумма, – вновь послышался голос Хохлова. – Хватит не только погулять, а ещё и дня три хорошо похмеляться.
На этот раз Малышев был вынужден согласиться с капитаном.
– Ладушки… – Андрей Сергеевич приподнялся со стула. – Что Иванов обычно носил в портфеле?
– Да кто ж его знает? Может бумаги. А может, продукты.
– Убитый имел привычку брать документы домой? – Следователь тут же ухватился за последние слова майора.
– Не могу знать! – Малышев замялся. – Лично я никогда не видел, чтобы он что-то выносил из кабинета. А так…
