Увидев, что мы заняты, мужчины отправились готовить обед. На гриле пожарили мясо, кукурузу, перцы, баклажаны и кабачки. И приготовили какой-то совершенно потрясающий на вкус суп — пюре с хрустящими гренками.
До самого вечера я не захотела оставаться, поэтому попросила Лайонела отвезти меня домой. Грейс на прощание обняла и попросила все же хорошенько подумать над их предложением. Я улыбнулась и поблагодарила за чудесные выходные, но еще раз заверила, что ничего не изменилось и ехать с ними в другую страну я не собиралась. Про очередную размолвку с ее сыном я не стала упоминать. Все же ситуация была слишком интимная и вспоминать о ней не хотелось.
К моему огромному неудовольствию домой меня повез Хантер. Я воткнула наушники и включила аудиокнигу. Еще и к окну отвернулась, чтобы наверняка не смог завязать беседу. А он и не попытался. Вот и зачем это все вообще было нужно? Лучше бы на его месте был Лайонел. Он мне хотя бы приятен.
Как назло мы попали в пробку. На трассе была авария, которая собрала сразу три машины. Ползли со скоростью черепахи и в общей совокупности ехали минут пятьдесят. Когда наконец приехали, я потянулась, чтобы отстегнуть ремень безопасности, не посмотрев даже в сторону водителя. Вскрикнула от неожиданности, потому что Хантер наклонился и как-то мазнул носом у меня по шее. А потом вытащил один наушник из уха и прошептал:
- Не глуши ты себя этой химией.
Быстро отклонился и вышел из машины. Пока я пыталась прийти в себя, он уже обогнул машину и открыл мне дверь. Наверное, не терпелось, чтобы я поскорее выбралась.
Я выскочила как можно скорее и не прощаясь побежала к себе в подъезд. Сердце так и заходилось от его выходки. Вчера унизил, а сегодня полез к чувствительной шее. Ну как можно быть таким непоследовательным?
Я, конечно, не надеялась, что на весь месяц меня оставят в покое, но и что будут так докучать не ожидала. Лайонел писал и звонил почти каждый день. Рассказывал о ничего не значащих вещах, спрашивал как прошел мой день. Иногда приезжал и забирал с работы. Меня его внимание слегка напрягало, особенно на фоне новостей, что с Леной он перестал контактировать.
Подруга позвонила вся в слезах и поделилась своими печалями. Принц ее заморский наплел, что был вынужден отчалить в свои края раньше времени. Меня так и разрывало от злости. Ведь я то знала, что Лайонел по прежнему в стране. И что самое паршивое — практически не отходит от меня. Лену я успокоила как могла. Открыто сказать не рискнула, но намекнула, что объект ее воздыханий тот еще врун. Она предсказуемо стала противиться и в итоге обвинила меня в наговоре на прекрасного и чудесного юношу.
Ну вот почему всегда так? Пытаешься близкому человеку открыть глаза на истину, что у него прям перед носом. А он сопротивляется, не хочет ничего видеть. И в конце еще тебя виноватым делает.
Подругу я не стала убеждать. Лайонела потрясла, пытаясь выяснить, что за игры он затеял с Леной. Я ведь предупреждала его, что не потерплю чего-то подобно. Но он лишь отмалчивался и причитал как ему жаль. Я почти разочаровалась в друге, но полностью это сделать мне не давала одна мелочь. То, как он каждый раз вздрагивал и виновато отводил глаза, стоило мне произнести имя подруги вслух. Нел, как ни странно, тоже мучился ото лжи, что сам же наплел и его явно терзала вся эта ситуация с Леной.
