Как только историк узнает правду об истоках современных верований и мифов, он уже не может оставаться «верующим» в любом смысле этого слова. Многие известные люди, начиная с Арнольда Тойнби и заканчивая Джозефом Кэмпбеллом, отправившиеся в путь за знаниями и пониманием, с изумлением взирали на полученные результаты. Стоило ли удивляться, когда то же самое произошло со мной. У некоторых реакция проявлялась в корректном опровержении иудейско-христианских верований или в отходе от «веры», мотивированном тем, что она устарела и лишь укрепляет невежество. В моем случае, возможно, из-за того, что религиозные учения проповедуют отношение к женщинам как к второсортным существам, реакцией стал гнев. Я впала в ярость, узнав о том, что людям лгали две тысячи лет, и эта ярость усугублялась тем, что окружающие считали меня ненормальной из-за того, что я обладала знаниями Зеленого уровня. Меня бесило то, что вымышленные персонажи Библии не только были взяты из существовавших до иудаизма источников, но и продолжали появляться в исторических книгах как реальные люди, участвовавшие в реальных событиях. Но гнев – нездоровое чувство, а ярость вызывает головную боль, поэтому я начала писать в надежде достучаться хотя бы до некоторых людей.
Я работаю учителем, а рассказывать об истории подросткам, не знакомым ни с чем, кроме церковных догматов, признанных в их семьях, – дело очень деликатное. Я пытаюсь преподавать в уравновешенной и непредвзятой манере, излагая ученикам все точки зрения так, чтобы они могли подумать и сформировать собственные ценности. И все же невозможно излагать историю без ссылок на религию и конфликты, возникавшие из-за религиозных противоречий. Бывает так, что единственная точка зрения, которую приемлет подросток, строго соответствует религии, но порой ученики задумываются и задают вопросы. Иногда самый обычный исторический сюжет может вызвать у ребенка внезапный интерес.
Некоторые учащиеся, поначалу молчаливые и замкнутые – изгои в своих классах, – позднее начинали делать успехи и признавались мне, что их считали «не такими, как все», из-за того, что они ставили под сомнение существующие религиозные взгляды, и что для них было настоящим счастьем встретить учителя, который подтверждал то, что они сами открыли для себя. Другим ученикам посчастливилось жить в более гармоничных условиях: они рассказывали, что родители воспитывали в них независимость мышления, и радовались встрече с учителем, который не навязывал им общепринятых религиозных взглядов. У меня сложилось впечатление, что нынешние подростки гораздо больше интересуются истинностью и достоверностью религиозных принципов, а взрослые иногда ошибочно принимают это за неповиновение и отсутствие морали. Вовсе нет, они задают вопросы, на которые не отваживались их родители, они ищут собственный смысл жизни.
