Еще шаг, и я оказываюсь в полной его власти — власти ритма, движения, пластики. Просто подчиняюсь, следуя, повторяя и…. растворяясь.
Музыка отходит на второй план, оставаясь лишь фоном, а здесь и сейчас мы… без масок и притворства, такие, какими могли бы быть в идеальных условиях. Когда ему не нужно сдерживать свое «я», а мне можно не напрягаться и, наконец-то, побыть слабой.
Поглаживает мою ладонь, ни на секунду не прерываясь, массирует большим пальцем чувствительную точку между моим указательным и средним. Так, что хочется прикрыть глаза и стонать от удовольствия.
Рука, придерживающая спину, не отстает, с каждым едва уловимым движением принуждая прогибаться сильнее.
И взгляд, не упускающий ни одной моей эмоции, подпитывающийся ими, желающий усилить и укрепить свою власть надо мной. И это так правильно, естественно и сладко, и абсолютно не важно, что подумают окружающие и как придется объясняться с некоторыми из них. Сейчас мне все равно.
Он чувствует мое смирение, Вдавливает меня в себя. Дышит мной. Заполняет меня собой. Глаза в глаза. Губы… Хочу! Эти несколько сантиметров, как последняя преграда, разделяющая нас.
Музыка прекращается.
Тишина.
Вдыхаю так, словно вынырнула на поверхность.
— Ко мне. Сейчас, — командует он.
Ноги еще отказываются слушаться, поэтому он помогает, крепко прижав меня к себе и быстро продвигаясь к выходу из зала.
Холл.
Колонна.
Утягивает меня за нее.
Приподнимает, сначала лишь слегка прикасаясь к губам, пробуя их на вкус, а потом, уже не сдерживаясь, углубляет поцелуй, вдыхая свое желание и в меня.
С силой обхватываю его шею, отвечая без уже сомнений.
Глубоко. Остро. Жадно.
— К черту дом! — к его басу примешивается хрип. — Хочу тебя сейчас.
Рука цепляет юбку, гладит внутреннюю часть бедра, с каждым движением поднимаясь все выше.
Как сквозь вату слышу звук открывающегося лифта. Голоса.
Несколько наших шагов, и дверь закрывается.
Богдан со всей дури бьет по кнопке «Стоп». Обнимает меня с еще большим напором, плюща по зеркальной стене. В ушах начинает шуметь, как от пролетающего в метре вагона метро. Сердце бьется на пределе своей мощности, кажется, еще чуть-чуть и…
— Детка, расслабься, - шепчет он, тянет мою кофточку вверх, касаясь губами груди, - это же просто секс.
Просто… секс…
Резко опускаю руки.
Просто секс у меня был и с Волошиным, и с Ником.
А вот с тобой, Герасимов, нет!
Сжимаю челюсти, чувствуя себя недоделанным колобком.
Бл..ть, Сатина, ну сколько можно
Вдавливаю палец в кнопку нашего же этажа.
Богдан пытается помешать.
Закрываю панель собой.
.Он на секунду зависает и почти сразу же во всю силу и мощь своих легких басит:
— Что, на хрен, не так?
Ого! С трудом сглатываю… Хорошо, что я сегодня ничего не ела и не пила.
Оценив, видимо, выражение моего лица Герасимов добавляет уже мягче:
— Что?
Дверь открывается.
В зеркале позади Богдана я вижу обеспокоенное лицо Верова:
— Регина?
Мой резкий взгляд в серые, охреневшие от непонимания глаза:
— Вторая неделя января!
Молниеносно выскакиваю наружу, хватаю Ивана Сергеевича за руку и тащу его за собой по направлению к залу. В следующий раз, Сатина, будешь думать головой.
Если он будет… следующий.
12. Глава 12
Богдан
Дверь лифта закрывается.
Полное ощущение, что из кабины откачали воздух.
Каждый глоток дается с огромным трудом.
В висках пульсирует кровь, вынужденная течь под невероятно возросшим давлением.
Я напугал ее своим рыком. Черт, эти широко распахнутые голубые глаза!
