Приручить пламя: Метод Бравого - страница 35

Я усмехнулась.

А Владислав молниеносно повернулся ко мне, замер, и его глаза намертво приклеились к моему лицу, все достоинства которого в данный момент были умело подчеркнуты макияжем. Затем Бравый опустил глаза ниже, я буквально физически ощущала, как его взгляд поглаживает все изгибы моей фигуры, словно видя её насквозь, невзирая на платье. Словно не глазами смотрел, а руками… трогал.

Вздохнув, я сделала ещё один шаг от бедра и пустила в ход свой главный, но на сегодня далеко не последний козырь: ослепительно улыбнулась, протягивая руку.

– Добрый день, Владислав. Что у нас на обед?

Ой, какая я молодец. От голоса, которым обычно я уговаривала Андрея на что-нибудь безрассудное, вервольф вздохнул глубже и с видимым усилием вернул глаза на уровень лица. Моя ладошка тут же оказалась в объятьях двух других – больших, теплых и слегка шершавых. К ней бережно прикоснулись губами, а потом он перевернул ручку и…

Я возмущенно ахнула, с трудом удержав шипение в себе, и вырвалась из захвата. Прикосновение горячего, влажного языка на нежной и какой-то сверхчувствительной коже запястья почти жгло.

– Добрый, Виточка. – Мое негодование словно бы вернуло ему прежнее самообладание, и красивые губы раздвинула вызывающая улыбка. – Признаться, вы настолько потрясающе выглядите, что я поражен.

– То есть обычно я ужасно выгляжу, верно? – подняла я бровь, опасаясь принимать предложенный локоть.

Оборотень слегка тормознул, отчего я улыбнулась шире, уже увереннее продолжая спуск.

– Я не это хотел сказать, – так предсказуемо оправдался мужчина.

Хохотнув про себя, я развернулась к нему лицом, находясь на две ступеньки ниже. То есть в очень выгодном для себя и весьма жестоком – для него положении. Сверху, как известно, вид-то лучше.

– Да?

Расчет себя оправдал, и Бравый явно пропустил вопрос мимо ушей, полностью погруженный в глубины… ну, допустим, мироздания.

– Значит, я всегда ужасно выгляжу? – осведомилась я, чувствуя, что еще пара секунд – и буду хохотать уже в открытую.

– Да… – рассеянно сказал вер, после чего моргнул, тряхнул головой и осмысленно посмотрел мне в глаза. – Что, прости?

– Вы уже ответили, – изображая оскорблённую невинность, хмыкнула я, отворачиваясь и направляясь в столовую, где суетилась прислуга.

Ему хватило трех шагов, чтобы нагнать меня и заступить дорогу.

– Вита, я прошу прощения, я… ты… – На моей памяти это был первый случай, когда Бравый не находился с ответом. – Ты играешь нечестно! – закончил он возмущенно, но как-то слишком довольно.

Хорошо ему, налюбовался – и радуется.

– А ты? – дернула я бровью, намекая на вящее и постоянно демонстрируемое превосходство в скорости, силе и органах чувств.

– Мне можно, – предельно осторожно устраивая ладони у меня на талии – он думает, я не замечу, что ли?! – усмехнулся оборотень.

– Дискриминация по гендерному признаку?

– Нет. По расовому.

Надменно фыркнув, я со значением поглядела на руки, уже крепко и собственнически обхватившие середину туловища. Вервольф сделал вид, что не понимает намеков, и повел меня к столу.

Он был великолепно, идеально сервирован. Белая скатерть слепила немногим меньше начищенных до блеска столовых приборов. Уж не платина ли, если учитывать волчью непереносимость серебра?

Закуски, салаты, несколько видов первого и второго, по четыре вида каждого прибора, по три бокала на человека… Я почувствовала себя на приеме Континентального Ковена