Вдали за ледяной стеной показались отдельные белые горные вершины. Вершины множились, образуя горный хребет.
– Эти горы должны быть уже за полюсом, – сказал Грунте, и на этот раз его голос слегка дрожал от волнения.
Воздушный шар продолжал подниматься. Среди снежных вершин появились темные горные хребты, переливающиеся красноватым и коричневым цветами. Шар поднялся еще выше и завис над глубокой пропастью. Буксировочный трос натянулся, и шар мгновенно опустился на несколько сотен метров, а затем заколебался то вверх, то вниз. Эти внезапные колебания шара полностью завладели вниманием воздухоплавателей. Глубоко внизу они увидели скопление утесов, скалистых обломков и глыб льда, за которыми ледяная стена круто обрывалась. Нужно было проверить показания приборов, и только после этого путешественники смогли направить свой взгляд вперед, вперед и на север – или, может быть, уже на юг?
Зальтнер был первым, кто взглянул вперед. Но он ничего не сказал, он только удивленно свистнул.
– Море! – воскликнул Торм.
– Боже праведный! – воскликнул Зальтнер. – Старый Петерманн был прав, но лишь отчасти. Это открытое полярное море, но сейчас не стоит слишком много думать об этом.
– Внутреннее море, возможно, озеро, тем не менее, я полагаю, около тысячи квадратных километров, – сказал Грунте. – Размером примерно с Боденское озеро. Но кто может знать, какие фьорды и каналы от него ответвляются. И само озеро еще разделено на части многими островами.
– Тот, кто ступит на этот лед или прибудет на корабле, может с трудом понять, окружено ли море сушей или суша находится посреди моря, – сказал Зальтнер. – Хорошо, что нам отсюда виднее.
– Конечно, – ответил Торм, – очень возможно, что перед нами часть открытого моря, хотя отсюда кажется, что горы окружают водное пространство со всех сторон. Разберемся с этим позже. Но, прежде всего, что нам делать сейчас? Вопреки ожиданиям, нам пришлось подняться так высоко, что мы потеряем много газа, если захотим спуститься. При этом при возвращении нам снова придется перебираться через горы. Это сложный вопрос. Однако у нас еще есть время все обдумать, поскольку шар сейчас движется медленно.
– И мы воспользуемся этой возможностью, чтобы вполне заслуженно передать Северному полюсу наш привет, – воскликнул Зальтнер. С этими словами он достал коробку, из которой маняще вытянули свои серебряные горлышки три бутылки шампанского.
– Я ничего об этом не знал, – изумленно сказал Торм.
– Это послание фрау Исмы. Видите, здесь написано: «Открыть на полюсе». Вес четыре килограмма.
Торм рассмеялся.
– Мог ли я подумать, – сказал он, – что моя жена способна провезти контрабандой то, что нарушает правила экспедиции?
– Но это великолепная мысль вашей жены – отпраздновать шампанским прибытие на Северный полюс, – смеясь ответил Зальтнер. – Во-первых, никто никогда раньше не пил шампанское и тем более не поднимал тост за женщин над Северным полюсом. Во-вторых, согласитесь, это необыкновенное удовольствие – пить игристое вино в такой мороз за здоровье нашего командира. И в-третьих, разве не радостно видеть трагическое лицо нашего астронома? Ведь он принципиально не пьет шампанского и принципиально не поднимает тостов за женщин; но так как он все-таки должен и хочет присоединиться к празднованию на Северном полюсе, то он оказывается в конфликтной ситуации по отношению к своим принципам, из которой ему будет дьявольски трудно выбраться.
