– Сначала верните земную гравитацию… но подождите минутку, я хочу сначала сесть… итак…
– И я тоже хочу сначала сесть, – сказала Се.
Когда они оба заняли свои места, Се повернула рычажок, и Зальтнер увидел, как Се и Хил заметно ссутулились в своих креслах, их движения стали медленными и затрудненными. Но Зальтнер также заметил, что исчезло владевшее им странное чувство головокружения, а руки и ноги снова начали двигаться нормально, так что он смог удобно устроиться на кровати.
Доктор доброжелательно смотрел на него своими большими, говорящими глазами.
– Итак, бат снова жив, – сказал Хил, чего Зальтнер, признаться, не понял. Затем он добавил на языке эскимосов: – Может быть, вы понимаете этот язык?
Зальтнер угадал вопрос и покачал головой. Вместо этого он произнес на марсианском языке то, что узнал от Се:
– Пить – вино – бат хорошее вино пить…
Се разразилась своим тонким серебристым смехом, а Хил весело сказал:
– Вы добились отличного прогресса. Теперь, я думаю, мы скоро сможем разговаривать.
Он указал на сосуд для питья, стоявший рядом с Зальтнером, и тот снова отпил из него, чтобы восстановить силы.
Зальтнера очень волновала судьба его спутников. Он еще раз попытался спросить о них. Он поднял один палец и сказал:
– Бат Зальтнер.
Затем он поднял три пальца и дальнейшими знаками попытался дать понять, что «три бата» прибыли с шаром и потерпели крушение.
Хил, впервые увидев европейца, обращал свое внимание больше на человека в целом, чем на его просьбу, и теперь вопросительно посмотрел на Се, когда Зальтнер обратился к нему напрямую с приветствием «Хил-Хил», которое услышал от Се.
Се объяснила:
– Он имеет в виду, что прилетели и упали в море три бата. Но мы нашли только двоих, не так ли?
– Действительно, – сказал Хил, – и другой тоже чувствует себя лучше. Нога не сильно пострадала и заживет через несколько дней. Я передал уход за ним Ла, чтобы проверить, как идут дела здесь. Кстати, я думаю, что он в сознании. Он неоднократно открывал глаза, но не говорил. Надеюсь, он не получил серьезных травм. Мы решили пока с ним не разговаривать, чтобы не расстраивать его раньше времени. Не хотите ли вы зайти туда?
– С удовольствием, но кто останется с Зальтнером?
– Сейчас он должен спать. А затем нам необходимо вообще действовать по-другому. Мы поместим их обоих вместе в одной комнате, большой. Я уберу абарическое поле на одной стороне комнаты, а также в двух смежных комнатах. Туда будут перенесены их кровати и вся обстановка, чтобы они могли жить в привычных для них условиях. При этом, включив абарическое поле в другой части комнаты, мы сможем оставаться с ними и изучать их без необходимости постоянно ползать под земным тяготением.
– Прекрасно, – сказала Се, – но прежде чем вы усыпите моего бедного бата, я хочу еще раз с ним побеседовать.
Се повернулась к Зальтнеру и, как могла, дала ему понять, что еще один из его спутников спасен и что он скоро его увидит. Затем она сумела узнать имя второго спасенного путешественника и заставила Зальтнера повторять несколько немецких слов до тех пор, пока она их не запомнила. Пока Се улыбаясь смотрела на Зальтнера своими большими глазами, Хил поднес руку к его лицу и несколько раз провел ею вперед-назад. Глаза Зальтнера закрылись. Ему все еще казалось, что перед ним сияют два лучистых солнца, потом он перестал понимать, были ли это два глаза или две луны Марса, и вскоре он впал в глубокий сон без сновидений.
