Не отрываясь, ни на миг друг от друга, мы продолжили срывать остатки одежды и исследовать оголённые участки тел. Тёплые мужские руки накрыли мою грудь и слегка сжали. Теперь я не могла сдержать утробный звук внутри себя, а руки сами стали чертить на оголенной спине мужчины полосы. В какой-то момент Кристиан особо сильно прикусил мой сосок.
– Ай! – возмутились я.
Наверное, это и остановило императора. Его коронованная особа уставилась на меня, как будто впервые видела. А в глазах начало появляться осознание почти сотворенного нами.
– О, Ткачихи! – воскликнул он и откатился в противоположную сторону кровати. – Свет!
И по периметру вспыхнули свечи. Сам по себе разгорелся камин. Мужчина запустил в волосы свои руки и сгорбленной статуей застыл на краю кровати, а я стала проверять, что осталось от платья. Эх, хорошего мало! Лохмотья и лоскуты! И как спрашивается, я в этом должна добираться до своих покоев?
– Надеюсь, ты понимаешь, что это не нормально? Мы должны прекратить, тем более я не хочу чем-либо обидеть брата! Завтра вы женитесь, я отправляю вас обоих из дворца, в другую резиденцию. Не глушь, но и не столица, тут уж извини. Видеться мы больше не будем! – припечатало Величество.
– Но ….. – начала я и была остановлена.
– Без но! А теперь спать! – пас в мою сторону и провал.
И вот теперь я сижу на своей кровати вся в раздумьях. Остатки платья постыдным памятником висят на спинке стула. Я в одном бельё, весьма откровенном надо заметить. И раздевали меня явно не мои горничные, а то мадам Луня была бы уже здесь. Доложили бы о случившемся, сороки малолетние!
Ответ один – Его Величество. Сразу же захотелось наесться яду! Господи, что же я наделала? Как теперь ему весь день смотреть в глаза! А что делать с Дорианом? Да я его не люблю, но обманывать и изменять не хорошо! Всё взяла себя в руки и навстречу своей судьбе, а совесть пусть мучает кого-нибудь другого! И с этими мыслями позвала горничных и отправилась наводить красоту.
***
Я гнал Ангела, своего белоснежного жеребца, куда глаза глядят. И все не могу успокоиться уже прошло несколько часов, как я оставил Сафиру в её покоях. Не знаю, что именно на меня нашло. Но вчера её аромат как будто сорвал все мои внутренние ограничения. Мой внутренний феникс вышел из-под контроля и захватил власть над телом. А я… Что я? Я был согласен с ним полностью и безоговорочно.
Второе я просто брало то, что считало своим. Кожа девушки пахла морем и сандаловым маслом. Наши женщины обладали другим, более сладким запахом. Другие расы тоже имели свои пахучие особенности. Но почти за семьдесят лет, ни у кого не встречал подобного аромата.
И тогда, не смотря ни на что, я был готов ко всему: к крикам, истерике, даже ударам, но она ответила! И не только она. Её сила слегка прикоснулась ко мне, ласкающим движением зачерпнула из моего внутреннего источника часть резерва, а взамен оставила частичку себя. Я видел, как огненная стихия посмаковала приобретенную воздушную силу и удовлетворено растворила в себе, а затем словно сытая кошка вернулась к владелице. Во мне же полученный дар раскаленной лавой тек по венам, изменяя саму суть моей магии навсегда и не только её.
Рассудок вернулся внезапно. И я ужаснулся. Прядильщицы, что же я почти наделал! Нет мне прощения, как и оправдания! И тогда я принял, как мне казалось, несколько правильных решений, которые окончательно разрушат мою жизнь.
