Пристанище ведьм - страница 11

– Я работала здесь до десяти вечера, сэр, а потом ушла наверх.

К счастью, мой голос звучал довольно ровно.

Полицейский сделал пометку в узком блокнотике, который балансировал на его левой ладони.

– Прекрасно, прекрасно, – одобрительно произнес он. – Скажите, почему вы засиделись допоздна?

– Не успевала дошить пальто, – честно ответила я.

Полицейский еще что-то нацарапал в блокноте.

– Вы заметили что-либо необычное перед тем, как уйти?

– Нет, сэр.

– Вот как?

Он кивнул и поднял взгляд от блокнота. Его глаза смотрели на меня уже совсем не по-доброму, как за минуту до этого.

– Мисс Хеллоуэл, вы можете объяснить, как ваши ножницы оказались в шее убитого?

– Нет, – прохрипела я.

Полицейский же продолжал напирать:

– И вы подтверждаете, мисс Хеллоуэл, что оставались в ателье после закрытия? В том самом ателье, где нашли труп. Вы подтверждаете, что покойный был известен… – тут он снова прокашлялся, – неподобающим поведением при леди?

Его интонация кардинально изменилась, и он говорил намного быстрее. У меня вспотели ладони, и я в панике пробормотала:

– Не понимаю, на что вы намекаете, сэр.

Голос у меня предательски дрожал.

Полицейский опустил взгляд на мою обувь, прикрытую длинной черной юбкой, и спросил:

– Можно осмотреть ваши ботинки?

Я замешкалась, сделав вид, будто меня отвлекла машина скорой помощи, которая остановилась перед ателье рядом с полицейскими автомобилями и экипажами. Может, тело еще где-то здесь и они только приехали за ним?

Я мысленно помолилась Уильяму в надежде на светлую мысль, которая позволит мне выкрутиться из этой истории, хотя понимала: это невозможно. Я проведу остаток лет в тюрьме, и моя жизнь ничего не будет значить. Мне хотелось удариться в слезы, упасть на колени, молить полицейского о помиловании, но я сдержалась. Уильям не стал бы до такого опускаться.

Не вешай нос, сестренка! Все будет хорошо.

Я не спеша наклонилась и потянулась к шнуркам дрожащими пальцами, когда страшную, тяжелую тишину нарушил звон колокольчика над дверью.

Я застыла и подняла взгляд.

На пороге, освещенные утренним солнцем, стояли две медсестры. Одна молодая, примерно моя ровесница или чуть постарше. Второй я бы дала лет сорок. На них обеих были серо-голубые платья с прямыми белыми воротничками, белые шляпки поверх собранных на макушке волос, наплечные повязки с красным крестом и накидки до локтей с ремнями, перекрещенными на груди. Обычно у медсестер они были красными, и я никогда не видела униформу с такими, черными как ночь, накидками.

– Прошу прощения, – сказала младшая, проталкиваясь через полицейских.

Кровавая сцена в ателье, похоже, ни капли ее не беспокоила. Голос девушки звучал низко и грубо, а волосы были настолько светлые, что я бы даже назвала их просто белыми. Старшая вела себя намного спокойнее и просто стояла, поджав тонкие губы. Волосы у нее были темные, а лицо бледное и в веснушках.

– Нам нужна мисс Фрэнсис Хеллоуэл, – доложила блондинка, уперев руки в бока.

– Это я, – тихо ответила я, все еще сгорбившись над своими ботинками.

– Пришли результаты вашего теста, – громко сообщила она. – Нам очень жаль, но вам поставлен диагноз – туберкулез.

Очевидно, в нашем районе жила еще одна Фрэнсис Хеллоуэл, потому что здесь я была точно ни при чем. От кашля не страдала, никаких анализов не сдавала. И в последний раз ходила к врачу лет в девять.

Краем глаза я заметила, что полицейский слегка отодвинулся, словно боялся заразиться болезнью, которую у меня якобы нашли.