Мне нужно было держаться как можно дальше от него, пока не придет помощь.
Пусть чудес не бывает, но так хотелось верить, что письмо долетит до чессы Витони всего за пару дней, и она тут же отзовется на призыв. Всего-то и надо: дождаться и по возможности не попадаться чужакам на глаза.
Когда до выхода оставалось всего пара часов, я решила попытать удачу.
Зашла издалека:
– Мам, у нас есть настойка крессовницы?
– Нет. А что случилась, милая?
– Голова что-то разболелась, да в горле печет. Кажется, я настыла в пути.
Несмотря на дар целительства лечить саму себя я не могла. Как говорили наставницы – это защита от жадности. В противном случае целители бы лечили только себя и на остальных у них попросту не оставалось сил.
Так что повод с болезнью был более чем достойный. К тому же для пущего эффекта я поежилась и шмыгнула носом.
Маменька тут же озабоченно нахмурилась и положила теплую ладонь мне на лоб:
– Жара нет. Глаза ясные. Да и румянец здоровый. Может, просто от смены места морозит?
– Может, – жалобно согласилась я, – весь день, как в тумане. Так и хочется лечь в кровать и проспать до самого утра… Можно, я останусь дома…
Увы, моим надеждам было не суждено сбыться.
– Исключено! Нас ждут у Вилсонов. Вчера, когда гости уезжали, Дарина настойчиво просила передать, что очень тебя ждет, и обидится если ты не придешь. Так что не расстраивай сестру. К тому же, я забыла сказать, что Анни и Дина тоже приехали в родительский дом и жаждут с тобой встретиться.
Я тоже хотела встретиться с подругами, но там будет Кириан, с которым мне меньше всего хотелось пересекаться.
– Ну, мам…Я и правда чувствую себя не очень…
– Не переживай, Марта мигом поставит тебя на ноги. У нее-то уж точно есть настойка крессовницы, о которой ты спрашивала.
Марта Вилсон была лекарем и держала свою аптечную лавку в городе. Дара у нее не было, зато знаний хоть отбавляй, и легкая рука на всякого рода зелья и настойки.
– Я бы не хотела доставлять неудобства…
– Не говори глупостей, она будет рада помочь. А теперь все, беги собираться. Скоро отправляемся.
Вот так не оправдались мои надежды отсидеться в тени. Спорить с матерью было бесполезно. Она и слышать не хотела о том, чтобы оставить меня дома.
Даже закралось подозрение, что ей просто хотелось похвастаться перед соседями дочкой, вернувшейся после обучения в одной из самых престижных академий страны.
– Мне нечего надеть, – простонала я, прекрасно понимая, что такая причина ее не остановит.
– Глупышка, нашла из-за чего печалиться. Даринка сказала, что ты можешь взять любое из ее платьев, пока мы тебе не закажем обновки. Иди выбирай.
– Спасибо, – натянуто ответила я и поднялась наверх.
Ну как так-то! По всем фронтам обложили!
Понимая, что от встречи мне не отвертеться, я пошла в комнату Дарины и распахнула шкаф, пестревший нарядами.
Платья, платья, платья, половина из которых была ни разу не надета. Кажется, пока меня не было родители рядили ее за нас обеих. Даже стало немного обидно, особенно если вспомнить первые два года в Май-Брохе, когда мы все ходили в серых робах, настолько жестких и неприятных, что от них везде чесалось. А зимой нам выдавали драные тулупы, в прорехах которых гулял холодный ветер. Про обувь и вовсе молчу. Обувь – была. На этом все. Цвет, размер, удобство – это не считалось важным.
Я остановила свой выбор на нежно-бежевом платье с розовыми цветами по подолу. К нему подобрала короткую, расшитую мехом накидку и легкие туфельки, на маленьком каблучке. Очень удобные – при желании можно плясать всю ночь…или бежать без оглядки.
