Когда вампирюга с прихвостнем, наконец, убрались, мне от злости хотелось убивать, ломать и крушить. Как в этом приступе ярости я спальню до основания не разгромила, сама удивляюсь.
Спустя где-то час, когда более-менее успокоилась и улеглась на постель, в комнату вошёл Глеб со словами:
– Кирилл Александрович велел снабдить тебя всем необходимым: шмотками, мыльно-рыльными принадлежностями и прочими бабскими мелочами. У нас два варианта: сложный и простой. Сложный – ты пишешь свой размер одежды и обуви, объясняешь, что тебе надо, и я покупаю. Простой – я еду к тебе домой с кучей пакетов и выгребаю всё из ванной и шкафа. Какой вариант больше нравится?
– Никакой, – ответила я, продолжая смотреть в потолок. – Мне ничего не нужно.
– Не дури. Бабы просто жить не могут без своего барахла. Так что заказывай, пока я добрый и есть время.
– Для глухих повторяю: не надо мне ничего. Свободен.
– Не понял?
– Я сказала, дверь закрой с той стороны, – скосив на громилу презрительный взгляд, прошипела я.
Ну а что? Чуть не угробили. Телефон не отдают. Домой не отпускают. Я не обязана быть с ними милой.
– А ты, случаем, не охерела? – преодолев за несколько шагов расстояние от двери до кровати, Глеб угрожающе навис надо мной. – Я же тебя, поганку, удавлю одним пальцем.
– Валяй, – равнодушно пожала плечами я. – Только что-то мне подсказывает, прежде чем поднять на меня руку: тебе сначала у хозяина надо спросить разрешения. Так что, если очень хочется задавить, быстрее беги к нему и спрашивай.
Ждала чего угодно, даже того, что он обматерит меня и ударит, но вместо этого мужчина вдруг весело и заливисто расхохотался.
– Вот люблю я таких. Силёнок нет, зато гонору хоть отбавляй. Только учти, я просто добрый, а от кого другого сразу выхватишь по зубам. Так что, в следующий раз всё же фильтруй базар.
– Принеси мою сумку, – командным тоном потребовала я.
Чем чёрт не шутит, если бугай балдеет от дерзкого поведения девушек, может, у него в голове что-то щёлкнет, он послушается и принесёт.
– Не велено, – протянул Глеб с таким видом и интонацией, словно он не современный свободный человек, а крепостной холоп зажиточного барина.
– Тогда катись отсюда. Всё равно толку от тебя нет.
Мужчина посмотрел на меня как на неразумное дитя, тяжко вздохнул и направился к выходу.
– И передай хозяину, чтобы не ждал меня к ужину. Я не сажусь за один стол с тем, кто обещаний не держит, – крикнула я вдогонку, но к этому моменту дверь за Глебом уже успела захлопнуться, и непонятно, услышал он или нет.
Твёрдое намерение проигнорировать ужин продержалось у меня в голове приблизительно до трёх часов дня, а затем я в своём решении сильно засомневалась.
Потому как после Глеба ко мне больше никто не приходил. Соответственно, я весь день сидела на голодном пайке, без воды и еды.
Дверь заперта, из спальни не выйдешь, чтобы самой найти пропитание, а долбиться и просить покормить – гордость не позволяла.
Почему меня оставили без еды – не знаю. Возможно, просто забыли, что я живой человек и воздухом не питаюсь, а, возможно, не кормили специально, чтобы я не артачилась и точно ужин не пропустила.
Если второй вариант, увы и ах, план удался. На ужин я не пойду, а побегу со всех ног с голодухи.
