Вывод: Очень нужный России человек…Побольше бы таких патриотов, и Россия стала бы ведущей страной мира.
– Я могу сейчас… сейчас, – торопливо забормотал Печкин, набирая на «мобильнике» номер Ксюшиного телефона. – Алло, Ксюша, ты и Катя, приходите на работу. Я выплачу вам зарплату…
– Дай сюда, – негромко сказал Верёвкин особым голосом, который всегда тренировали заключённые в концлагерях и военные люди.
Это был не голос приказа – низкий, властный, а голос, несущий в интонации угрозу смерти. Этот голос бил по нервам, по психике человека, как удар кулаком, но эффект был более сильным. У Печкина затряслись не только колени ног, но и голова, когда он услышал страшный голос.
К этому времени девушки простились с Женей, и очаровательная Катя ощутила в душе нечто удивительное для неё самой. Это был психологический шок, и она подумала: «если он по какой-нибудь причине не вернётся, то я покончу самоубийством». В её нежной душе появилась и начала быстро усиливаться тягучая боль. И девушка знала, что если она сейчас бросилась бы за Женей и вцепилась бы в него, то боль тотчас исчезла бы.
Ещё минуту назад Катя думала, что короткая разлука будет очень приятной для неё, что она могла с удовольствием помечтать о скорой встрече с Женей. Но её душа повела себя совсем иначе. В ней нарастало и усиливалось желание, как можно быстрей увидеть Женю. «Я думала, что чувство любви всегда приятное, а оказывается, оно рождает боль. А как я буду жить, когда он уедет? Я с ума сойду. Там, за границей девушек много…А он обаятельный…Странно, почему он не дружил с девушками раньше? Ах, да. Женю оберегала от девушек его мама. Значит, я не понравлюсь ей. Нужно скорей привязать Женю к себе. А так как для него это будет в первый раз, то он не подчинится своей маме. После секса я ему скажу: «Женя, давай жить вместе. Пойдём в ЗАГС». Он благородный, почувствует ответственность передо мной. Потом, когда-нибудь я скажу ему, что два дня я плакала оттого, что он не замечал меня».
– Лучше не говорить, – сказала Ксюша, которая стояла перед подругой и внимательно слушала её шёпот, и наставительно добавила: – Запомни, Катя: среди двоих – один любит, а второй – позволяет любить. Это закон Природы.
– Да – да! – весело и озорно воскликнула Катя. – Я буду вести себя молчаливо и загадочно, чтобы Женю это тревожило: почему она такая?
– У тебя не получится, потому что ты вся открытая.
– Я постараюсь быть закрытой. Заставлю себя молчать. Сейчас поработаю над собой.
В кармане Ксюши прозвучал сигнал «мобильника».
Синешопов, напевая песню о благородном, милосердном священнике, положил на траву целлофановый пакет с колбасой «Кремлёвской» и отрезал от батона два кружка. Потом сел на пятки, открыл бутылку и, отведя левую руку с пробкой влево под прямым углом от себя, поднял бутылку к губам и поставил её вертикально.
– М – да, – протянул задумчиво директор ЦРУ. – Это русская классика. Я бы никогда не поверил, что вот так можно пить водку.
Сделав несколько сильных глотков, Синешопов закрыл пробкой бутылку, понюхал руку и начал закусывать, с удовольствием поглядывая по сторонам и в направлении свинарника. А точнее – в направлении туалета, который стоял за свинарником, сбоку от него.
Скушав кусочки колбасы, Синешопов бросил сумку в салон машины и, дёргаясь в ритме рок –н – ролла, быстрым шагом направился в туалет. Зашёл в него и закрыл дверь.
