На улице прохладно, но
желание сбежать превыше разума. Нахожу в шкафу мужчины трико, теплую куртку.
Медленно переодеваюсь, стараюсь не шуметь. Вещи болтаются на мне как на чучеле,
не обращаю внимания. Молюсь, лишь бы это не помешало бегу.
Понимаю, что надо
бежать в сторону Сочи, только вот куда, точно не знаю.
Темную косу прячу под куртку. Ничто не должно мешать…
Тяжело вздыхаю,
направляюсь к окну. Есть в моем плане небольшая прореха – тапочки на ногах.
Свою обувь я не нашла, в огромных ботинках Амира идти не смогу, пришлось
остаться в домашних тапках.
Заношу ногу на
подоконник, слышу неприятный скрежет – дверь в комнату открывается, и тут же
закрывается.
Передо мной вырастает
худенькая фигурка Лилии в ночной сорочке.
- Только не кричи, -
шепчу ей.
- С чего бы? Я рада,
что ты уходишь, - шепчет по-змеиному. – Не нужна нам вторая мама! Папа ошибся.
Иди к лесу, но не заходи в него, иначе потеряешься. Шагай всё время вдоль
дороги вон туда, в сторону горизонта.
Там город.
- Спасибо, - шепчу еле
слышно.
- Не за что, -
провожает меня горящим взглядом.
Даже в темноте
чувствую, что детские глаза глядят с ненавистью и ревностью.
Выбираюсь наружу, потом
со двора, калитку кто-то забыл запереть на ночь. Бегу по высокой траве… в
тапочках. Благо, хватило ума надеть толстые мужские носки. Но даже через них
трава нещадно колется, и боль пронзает сотнями иголок кожу.
Оглядываюсь по сторонам
как зашуганный зверек - то тут, то там мерещится шорох. Никого. Разыгралось
воображение.
Думаю об одном, как же
будут выглядеть мои израненные ноги во время спектакля? Вдруг, Ванечка заметит
в гримерке? Он обожает врываться не вовремя. Это его конек.
Сердце больно
сжимается. У нас никогда ничего не было с Ваней, мы всего лишь друзья. Не по
моей прихоти, по его!
- Вот найду себе другую партнершу, тогда начну за тобой
ухаживать, - выговаривает он мне. – Нельзя мешать работу и личную жизнь. А пока
ты только моя. И точка. Никуда не денешься! Тебя ведь не интересуют мужчины? –
уточняет на всякий случай.
Отчаянно мотаю головой.
Но это было тогда, в прошлой жизни.
Не интересовали… пока
не встретила его - парня с добрым сердцем, темными глазами, отца трех
ненавидящих меня дочерей, считающих, что хочу украсть у них папу.
- Стой! – громкий крик
вырывает из грез. Вскидываю голову, замечаю двух мужчин на обочине дороги.
Бросаюсь в лес, они за
мной. Бегу, что есть мочи вперед, теряю тапочки.
- Лови ее! – орет тот,
что отстал.
Более прыткий хватает
меня за штанину, кубарем летим на землю.
- Ты кто? Воровка! - худой мужчина дышит мне в лицо луком и еще
черти чем.
- Нет! Я…
- Не разговаривай с
ней. Отведем на совет, там решат, что с ней делать. Хоть самосуд. Достали
кражи.
- Я не воровка! Живу у
Амира… - выдавливаю из себя, понимая, что самосуд мне точно не нужен.
- У приезжего татарина?
Вот значит, он кто…
- У него три дочери и
мама, - шепчу тихо. – Я вышла погулять, не заметила, как далеко ушла.
- Городская что ли?
Чанышев в своем репертуаре, - гневно цедит второй мужчина, - мы предлагали ему
своих невест, а он привез из города.
- Простите, - шепчу, поднимаясь с травы, отряхиваюсь.
- Как зовут?
- Лейла, - говорю с
придыханием. Пробую новое имя на вкус. Нравится.
- Знаешь, Лейла, мы
проводим до дома. От греха подальше, так спокойнее будет за тебя, -
заключает первый мужчина.
