Я ахнула, с ужасом слушала ее слова, и начала задыхаться. Воздуха катастрофически не хватало, легкие будто перекрыли.
– Папа… – закричала я.
– Скажите, как нам пройти к нему? – быстро переведя взгляд на медсестру, спросил парень.
– Прямо по коридору, первая палата справа, – показав путь, медсестра посочувствовала и удалилась.
Я тяжело дышала, хватая ртом воздух. Кристофер подхватил меня, прежде чем я чуть не рухнула на пол. Он посадил меня на кожаный диван, и присел на корточки передо мной.
– Сейчас мы зайдем в палату. Но если ты не прекратишь истерить, я оставлю тебя здесь! – твердо заявил он.
А это подействовало. Я сразу успокоилась, и замолчала. Он довольно улыбнулся.
– Моя малышка, – сказал он, помогая мне встать.
Мы прошли по коридору, зашли в первую палату справа. Я набралась смелости, сделала глубокий вдох и вошла. Папа лежал в центре палаты. Несколько проводов и капельниц вколоты в вены. На лице были ссадины, открытые участки тела в синяках. Он действительно попал в аварию. Но кто был рядом? Я слышала, как кто-то называл мое имя.
– Папа… – прошептала я, и подбежала к нему.
Я прикрыла рот рукой, чтобы он не слышал, как я плачу. Папа никогда не позволял мне плакать. «Слезы – слабость» говорил он.
– Па-а-ап, что случило-ось? Не бросай меня, ты же обещал! Ты обещал вернуться и забрать меня! Папа, у меня никого нет кроме тебя, – рыдала я, уткнувшись в грудь отца.
Знаю, он в комме, но говорят, что люди в комме слышат. Если говорить с ними, они услышат и выздоровят быстрее.
– Слышишь, папа, не бросай меня! Не смей бросать меня, отец! – мой голос сорвался на крик.
Кристофер молчал, ему нечего было сказать. Он не умеет сочувствовать и успокаивать.
– Пожалуйста, папа, борись ради меня. Я ведь умру без тебя. Что же с тобой произошло? Ты хотел уберечь меня, от кого? Кому надо было искать меня, и покушаться на тебя? Папа… папа… прошу, ради мамы, ради меня… Господи, не забирай у меня отца. Ты итак оставил меня без материнской ласки, не лишай отцовской, – дрожащим и хриплым голосом, я не переставала плакать.
Она плакала, ведь это ее единственный родной человек. Горькие слезы лились ручьем, не в силах остановиться. Кристофер стоял возле двери мучаясь, подойти и утешить, или оставаться непричастным. Ему было нелегко. Парню предстоит лишить ее жизни, но сможет ли он сделать это?
Сжав кулаки, он подошел к ней, и борясь с собой, пытался прикоснуться к плечу. Но это выше его сил, он не должен привязываться к ней, к своей жертве. Такова жизнь, у всех своя судьба. Ее судьба в его руках. Он хотел поиграть с ней, помучить и бросить. Но, с самого начала, ей удалось зацепить его. Что-то в ней есть такое, что не позволяет ему играть с ней, как с игрушкой. Она сумела пронести свет в его черствую душу. Если бы не стечение обстоятельств, возможно они могли бы поладить.
– Папа, умоляю, живи… Я люблю тебя, отец, – всхлипывая, Кристен молила спящего отца вернуться.
– Хватит, ты его нашла. Нам нужно возвращаться, – без капельки сочувствия произнес парень.
Она подняла на него заплаканные глаза, полные отвращения и ненависти к нему.
– Ты бесчувственный эгоист! – злобно и громко произнесла она.
Парень сильнее сжал кулаки, так, что все мышцы напряглись. Он не намерен терпеть ее. В самый подходящий момент, ее больше не будет, и не будет проблем.
– Мне надоело с тобой возиться! – схватив ее за руки, он потащил к двери.
