– Он никогда не любил меня и ни за что не согласился бы на мне жениться.
– Но он хотя бы видится с сыном?
– Очень редко, если выпадает случай. Давай не будем об этом говорить. Мне эта тема неприятна.
– Извини.
– Ничего…
– Значит, ты завтра уезжаешь?
– Да, мы ведь все решили, а если понадоблюсь, я сразу приеду.
– Хорошо. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Она наклонилась и сжала его руку.
И он пожал в ответ ее руку и проговорил задумчиво:
– Пожалуй, мне действительно нужно жениться.
– На ком же из них? – улыбнулась она лукаво.
– Я порядочный мужчина, любящий дядя, так что отбивать невесту у племянника точно не стану.
– Понятно, значит, Марианна… Неплохой выбор, по-моему, она станет вам хорошей женой. И только одно препятствие…
– Какое?
– Вы ведь не любите ее.
Он усмехнулся.
– Навряд ли это можно считать препятствием.
– И все же…
– Я нахожу ее весьма и весьма привлекательной. Я буду о ней заботиться и сумею ее полюбить.
– Ну что ж, коли так, совет вам да любовь.
Она дошла до двери, открыла ее, оглянулась.
– Я уверен, Нина, что тебе тоже однажды повезет и ты получишь то, о чем мечтаешь.
– Спасибо, Олег Павлович. Я стараюсь верить в свою планиду.
Едва Нина скрылась за дверью, как Торнавский уснул, и ему снились Марианна и… Саша. Обе были в белых платьях из струящейся шелковой ткани и наперегонки бежали к нему навстречу. Он раскрыл объятия обеим. Но когда до девушек оставалось всего несколько шагов, Саша превратилась в белую лошадь и промчалась мимо, а Марианна стала лебедем и, печально крича, взмыла ввысь.
Торнавский проснулся весь в поту, потянулся к столику. Выпил лекарство и запил его водой из стакана. Через пять минут он снова уснул и спал до самого утра без сновидений.
Вернувшись к себе в комнату, Нина долго смотрела на луну, зависшую над кроной одной из яблонь.
«Может, она там себе гнездо свила, – подумала Нина с грустью. – У меня тоже есть гнездо, и в нем птенчик. Но всех интересует, почему нет у меня мужа. У ночного светила вот тоже нет мужа, оно само себе два в одном, то месяц, то луна… Но у людей так не бывает. И я всегда луна, одинокая луна по имени Нина».
Она поправила волосы, взъерошенные ночным ветерком, и проговорила вслух:
– Нет, я не одинокая, у меня есть мой сын, мой Стив. И никто мне больше не нужен.
И все же вспомнила отца Стива – такого красивого, респектабельного и до боли желанного. Когда Нина увидела его впервые, ее сердце точно молния пронзила. Ей тогда показалось, что она упадет в обморок. Но ничего такого не случилось… Нина Снегурченко внешне сумела оставаться такой холодной, как настоящая Снегурочка. И даже близкая подружка не сумела проникнуть в ее тайну.
Нина сжала кулаки так, то у нее побелели костяшки, и застучала ими о подоконник. Она не чувствовала боли, не ощущала полившихся из глаз жгучих слез. Спустя какое-то время силы оставили ее, и она успокоилась. Что теперь страдать – бесполезно. Ее любимый недосягаем для нее, он никогда не любил ее, и она это прекрасно знала. Но он подарил ей сына, самое ценное, что есть в ее жизни.
Нина разделась, приняла душ и уснула, чтобы рано утром подняться и, не потревожив никого, уехать в город, где у нее было гнездо, а в гнезде птенчик, который через несколько лет улетит, и вот тогда она станет одинокой луной по имени Нина.
Марианна читала в библиотеке, когда туда вошел ее отец.
– Вот ты где, а я тебя обыскался.
