Привет! Это я… Happy End - страница 3

Кристиан видит меня, я понимаю, что он меня узнал, и мы улыбаемся друг другу. Потом он отворачивается и слушает учителя.

В коридоре на всех шкафчиках восьмых классов висят листочки с именами учеников. Точно такие шкафчики есть в американских фильмах про школу! И это классно, потому что тебе сразу кажется, будто ты НА САМОМ ДЕЛЕ попал в американский фильм или мюзикл! (Только вокруг никто не поет и не танцует, никто не говорит по-американски, и ведем мы себя совершенно нормально.) В начальной школе у нас шкафчиков не было, но они были в школе Агнес и Элизабет, тех, которые жуют жвачку и с которыми рядом я буду сидеть до Рождества. Они учились в городской школе со шкафчиками, поэтому сразу принесли с собой замки и запирают в шкафчик учебники и прочее имущество. (Шкафчик Агнес – рядом с моим, а шкафчик Элизабет – через два от моего.)

В коридоре, кстати говоря, бывает очень много учеников. Учителя сказали нам, что в первую неделю, если нет особого желания, не надо гулять по актовому залу и школьному двору, потому что там девяти- и десятиклассники. У нас собственный вход в нижней части школы, куда разрешается заходить только восьмым классам, и на перемене лучше гулять там. А девятым и десятым сказали, чтобы они в первое время, пока мы еще не совсем привыкли, нам не мешали. Может быть, кто-то в восьмых и боится девяти- и десятиклассников, но не я, потому что уже знаю двоих из десятого. (Стиана, старшего брата Хелле, и его девушку Нинни. А их-то мне что бояться.)

– Сорри, Ода! – говорит Эмма, когда она и Анита возвращаются в класс. (Она имеет в виду историю с местами.)

– Все хорошо, – говорю я с улыбкой.

Следом за Эммой и Анитой в классе появляются три незнакомые девочки. Они громко переговариваются и смеются.

– Приве-е-ет, гё-о-орлс! – хором кричат три девочки, но не Эмме, Аните и мне, а Агнес и Элизабет.

– Приве-е-ет! – отвечают Агнес и Элизабет точно так же.

Они обнимаются и говорят, как им жутко не хватало подруг. (А расстались они всего-то перед предыдущим уроком…) И все время говорят «О-о-о-ох!» или «Как ми-и-и-и-ило!» и тому подобное. (Но в остальном они мало похожи на Анникен.)

Элизабет, Агнес и эта тройка образовали круг неподалеку от Аниты, Эммы и меня. Уморительно видеть их вместе, так и кажется, что они близнецы-«пятерняшки». Три подошедших точь-в-точь как Агнес и Элизабет одеты, накрашены и причесаны. У всех длинные прямые светлые волосы (две – крашеные блондинки, это я вижу) и тонны (да-да, я хочу сказать ТОННЫ) косметики: крем, тушь – все в точности такое, как у Агнес и Элизабет. На всех пятерых очень узкие джинсы и конверсы, только разных цветов, одинаковые кофточки пастельных тонов. (А может быть, блузки – похоже, там пуговицы.) Это неважно, потому что они полупрозрачные, с большим вырезом, почти декольте, и у девочек видны их маечки и лямки лифчиков. Да-да, у них есть лифчики, есть округлости. (И немалые, так что лифчики просто необходимы.) И есть, конечно, бедра. Не заметить которые совершенно невозможно, потому что они ими преувеличенно играют, когда идут. (Пожалуй, и когда стоят – тоже.)

– О-о-о! Как нам не повезло, нас разъединили! – говорит одна.

– Да-а! – говорит Элизабет и делает обиженное лицо. – Мы в разных классах! Облом!

– Ужас как несправедливо! – говорит еще кто-то из них и обнимает Элизабет. (И все продолжают твердить, какой облом и как несправедливо.)