Вокруг было темно и тихо, кое-где в окнах пробивался слабый свет. Ни экипажей, ни прохожих в это время здесь не бывало.
Дойдя до угла дома, Руднев вдруг уловил краем глаза какое-то движение. Ему показалось, что в проулке между домами мелькнула какая-то фигура. Руднев отступил в глухую тень и замер, напряженно всматриваясь в темноту. Движение повторилось. Теперь Дмитрий Николаевич был абсолютно уверен, что в проулке кто-то был.
Беззвучно скользнув вдоль стены, Руднев зашёл за угол.
Некто, одетый в несуразный широкий балахон, крался по проулку. Внезапно в руке неизвестного зажегся фонарь. Руднев вжался в стену, надеясь, что луч не метнется в его сторону. Однако опасения его были напрасны, незнакомец освещал дорогу перед собой и, казалось, что-то высматривал в талом снегу под ногами.
Тут в вечерней тишине раздался громкий звук, то ли хлопнула дверь, то ли окно. Незнакомец вздрогнул и выпрямился, свет фонаря выхватил из темноты мордатое лицо с тонким длинным носом и маленькими близко посаженными глазами.
Дмитрий Николаевич раздумывать не стал. Он молниеносно пересек разделяющее их с незнакомцем расстояние и сильным коротким ударом сбил его с ног.
Руднев, хотя и был субтилен да невысок ростом, отличался немалой силой и ловкостью. Способствовала тому привычка ежедневных тренировок с Белецким, коей он придерживался всю свою сознательную жизнь.
Падение должно было оглушить неизвестного, но он его, против ожидания, кажется, и вовсе не почувствовал. Ловко извернувшись, незнакомец вскочил на ноги. Уклонившись от встречного удара, Руднев перехватил руку, державшую фонарь, резким движением вырвал его из руки неизвестного и с силой ударил фонарем противника в голову. Удар получился скользящим из-за невероятной быстроты движений незнакомца. Казалось, он перемещался в пространстве незаметно взгляду, точно фантом. Дмитрий Николаевич снова метнулся на противника, ещё раз замахнулся, но ударить не успел. Резкая острая боль обожгла ему бок, заставив отшатнуться и на мгновенье утратить координацию. Этой секунды хватило неизвестному, чтобы кинуться в тень и раствориться в темноте проулка. Руднев понял, что в узком лабиринте домов, с учетом фантастической скорости движений незнакомца, преследование бессмысленно, да и не безопасно.
Переводя дыхание, Дмитрий Николаевич осмотрел себя. Одежда с левого боку на нём была порвана. Засунув руку под сюртук, он почувствовал, что жилет пропитывается кровью.
– Терентьев меня убьёт, – пробормотал он и, зажав рану, вернулся в прихожую доходного дома, где всё ещё плаксиво сетовал на судьбу услужливый дворник.
– Господи! Дмитрий Николаевич! – ахнул младший агент при появлении Руднева и метнулся вверх по лестнице. – Филипп Иванович! Анатолий Витальевич!
– Не вопите вы! – шикнул на него Дмитрий Николаевич, но было уже поздно, доктор и сыщик выскочили на лестницу.
– Что ещё случилось? – резко спросил Анатолий Витальевич, Дягилев же, поняв ситуацию быстрее, оттолкнул Терентьева и сбежал вниз с несвойственной ему прытью.
– Руднев, что с вами произошло?
– Я встретил вампира, – ответил Дмитрий Николаевич, и доктор заглянул ему в лицо с откровенной озабоченностью.
Терентьев и Дягилев завели Руднева в дворницкую, усадили на видавший виды стул и принялись снимать с него пальто и сюртук. Доктор послал младшего агента наверх за своим саквояжем.
– Что случилось? Кто вас ранил? Какого вампира вы встретили? – зачастил вопросами не на шутку встревоженный Анатолий Витальевич.
