Хотя разве могли быть какие-либо другие в такой серьезной и важной организации, как контрразведка?..
* * *
Древний город Бейрут, основанный тысячелетия за полтора до рождения Христа, знавал в своей истории и лучшие времена. Выгодное географическое положение на пересечении торговых путей, с одной стороны, позволяло городу бурно развиваться, но с другой – всегда привлекало многочисленных захватчиков. Городские стены помнили времена Финикийского царства, расцвет империи Александра Македонского, власть могущественного Рима, походы крестоносцев, борьбу Византии с Персией, владычество Оттоманской империи и многое другое. Конечно, завоеватели есть завоеватели, но в то же самое время и финикийская, и византийская, и римская культура оставила в неповторимом облике города свой след.
О столице Ливана люди, побывавшие здесь, отзывались по-разному. Кто-то, отдавая должное развитию местных банков, называл Бейрут ближневосточной Швейцарией. Кто-то, очарованный европейской архитектурой, прекрасными магазинами, уютными кафе и ресторанами, считал, что этому городу более всего подходит название Парижа Средиземноморья. Однако все сходились на мысли, что это настоящая жемчужина Ближнего Востока.
Двадцатый век по-своему распорядился и этим наследием, и славой знаменитого города. Десятилетняя гражданская война практически превратила столицу Ливана в руины. Правда, к концу столетия город, как сказочная птица Феникс, восстал из пепла. В христианских кварталах о гражданской войне напоминали только несколько зданий со следами разрывов артиллерийских снарядов. Постепенно отели вновь стали заполняться туристами, которые любили эту небольшую страну за ее живописное расположение на берегу Средиземного моря у подножия высоких гор.
Но наступил двадцать первый век. Для города он начался не лучше. Не успев как следует оправиться от страшных последствий религиозных междоусобиц, он снова подвергся разрушениям. И хоть так называемой «зеленой линии», что во время прошлой гражданской войны делила город на две части, сегодня не было, напряженность продолжала сохраняться. Ливанские христиане и мусульмане жили в столице как бы в двух параллельных мирах, которые старались без крайней необходимости не пересекаться.
За чудом выстоявшей с XIII века мечетью Джами аль-Омари по традиции ютились мусульманские кварталы, и в мирное время не очень благополучные. Сегодня ситуация здесь была просто ужасающая.
Израильские вооруженные силы во время последнего конфликта нанесли ряд точечных ударов по столице Ливана. Их целью были в основном офисы движения «Хизбаллах» и места дислокации военизированных формирований этой партии.
Однако, как и в любой войне, пострадали и жилые кварталы. На улицах среди руин и завалов битого кирпича играли чумазые оборванные детишки. Люди часами простаивали в длиннющих очередях у автомобильных цистерн с питьевой водой.
И все же в этом грешном мире люди не могут жить без вождей. Заповедь «не сотвори себе кумира» так и осталась «гласом вопиющего в пустыне».
Несмотря на разруху, едва ли не на каждом доме висели огромные портреты шейха Хасана Насраллы – идейного вождя современного арабского терроризма, лидера радикального шиитского движения «Хизбаллах». Эта организация существовала в основном за счет финансовой поддержки Ирана, не жалевшего денег на экспорт исламской революции. По различным сведениям, ежегодная помощь братьям по вере, которые должны были «мужественно противостоять израильской гегемонии на Ближнем Востоке», составляла от тридцати до ста миллионов долларов.
