Привычка жить - страница 2

Работу она, правда, с перепугу довольно быстро себе нашла. А может, и плохо, что быстро. Надо было все-таки с этим делом не торопиться, посмотреть, подумать, все взвесить… Но с другой стороны – кто ж знал, что на этой фирме такие зарплатные катаклизмы время от времени случаются? В пятницу собрал всех шеф у себя в кабинете и объявил, что надо бы всем как-то выкрутиться и «подтянуть пояса» – денег, мол, к Новому году на зарплату не будет совсем. У фирмы, мол, неприятности, счета временно арестованы и все такое. Нет, он приличный довольно-таки дядька, их начальник, и очень даже искренне извинялся за доставленные коллективу неудобства, но легче от этого никому не стало. Вышли с понурыми лицами, разбрелись по кабинетам. И враз тишина нагрянула – даже телефоны все смолкли, будто устыдились в горе людей беспокоить. И правильно. И не надо. Когда человек думает, как ему выкрутиться наизнанку и как потуже пояс затянуть, чтоб голод им не командовал, ему и не до работы совсем. Вообще коллектив на фирме хороший был, дружный. А это очень даже неплохо, когда можно две сразу вещи совмещать – и деньги зарабатывать, и дружбу дружить. Это тоже дорогого стоит, между прочим. Ради этого можно и зарплатные неудобства иногда перетерпеть. Если б они только не предновогодние были, неудобства эти. Вот же проклятый праздник, оторвать бы голову тому, кто его выдумал! Блескучая обязаловка, а не праздник! Ну как его без денег-то праздновать? Но ничего, ничего, еще не вечер…

В который раз успокоив себя этим «еще не вечером», Женя быстро сварила суп-рассольник и нажарила полную сковородку котлет, изо всех сил постаравшись придать этим странным и неизвестно из чего сделанным дешевым колобкам видимость и впрямь настоящего гастрономического продукта, то есть добавила в сковородку и рубленой зелени, и чесночку, и тертой морковки, и приправ всяких. Ничего, сойдет. Максимка, когда с тренировки домой возвращается, вообще съедает все подряд, а для Катьки у Жени немного творогу припасено. Если дочь от навязанной матерью обеденной калорийности откажется. Хотя какая уж тут калорийность – название одно. А вот и звонок дверной требовательный как раз ко времени. Газ – выключить, руки – сполоснуть и бегом в прихожую – голодный сын пришел.

– Мам, как вкусно пахнет… – тут же повел носом Максимка, едва ступив в прихожую и сбросив с плеча огромную черную сумку с хоккейной своей амуницией. – Это чем? Чесноком, да? А что у нас с чесноком?

– Котлеты, сынок.

– А просто так мяса нет? Чтоб не котлетой, а куском?

– Нет. Куском нет. Да какая разница, сынок? – нарочито беспечно махнула рукой Женя, поспешив ретироваться от опасных сыновних вопросов обратно на кухню. – Раздевайся быстрее и мой руки – обедать будем.

– Ага, иду… – покладисто согласился Максим, шмыгнув с мороза носом.

Вскоре появившись на кухне, рухнул на свое любимое место на твердом диванчике, одновременно потянувшись рукой за хлебом и кося глаз в тарелку с супом. Потом принялся молча и с аппетитом есть, отдавшись процессу насыщения полностью. Женя села напротив сына, подперев щеку рукой, стала смотреть, как он ест – совсем уже по-мужицки. Чувство вины за худосочные перловые калории пустого супа-рассольника зашевелилось внутри противненько, норовя тут же перерасти в жалостливую внутреннюю истерику, но она-таки сумела наступить ему на горло. Вот еще – нежности какие. Нельзя, нельзя теперь ей этого. Нормальная еда – суп-рассольник. Сейчас еще и котлеты какие-никакие будут. А потом – чай с печеньем. А можно и с брусничным вареньем. А что? Брусничное варенье – оно такое. Его можно вместо витаминов в рацион назначить. Анна Ивановна нынче много брусники наготовила и с ней щедро поделилась. Хорошая она, Анна Ивановна… О! А кстати! Можно же и у нее денег на Новый год попросить! Тем более что они у нее в последнее время очень даже хорошо водятся. Не совсем так, конечно, чтоб куры дачные их не клевали, но все же…