– Кто молодец? Отец молодец?
– Да при чем тут… Лена эта молодец, конечно. Так им вертеть научилась, что будь здоров! Представляешь, вчера сидит и жалуется нам, что ей алиментщик проклятый в мужья достался. Нам, его детям! И главное, искренне так жалуется, чуть не плачет! А отец сидит и улыбается виновато. Можно подумать, он и впрямь нам такие алименты платит – с ума сойти! Нарисовал сам себе нищенский доход, с которого нам не деньги, а слезы перепадают. А ты – отец, отец… Мы только с Максом заикнулись про деньги, сразу эта Лена так орать начала!
– На вас?!
– Да нет. Не на нас, конечно. На отца. Шубу какую-то поминала, которую он так ей и не купил.
– А он что?
– Да ничего. Говорю же – сидит, улыбается только. И с восхищением таким на эту Лену смотрит, что аж завидно стало. Вот на тебя он так никогда не смотрел, мам!
– Ну почему, смотрел… – совсем уж убито прошептала Женя и проглотила жесткий слезный ком, давно уже застрявший в горле. – Он очень меня любил, между прочим… По крайней мере, мы очень дружно жили.
– Слушай, мам… А может, ему именно этого не хватало, а? Ну, чтоб эмоции страстные были, чтобы ор по любому поводу?.. Ты же такая спокойная у нас, лишний раз и голоса не повысишь… Может, тебе тоже так попробовать?
– Я так не умею, Кать…
– Ой, да подумаешь, проблема! Не умеешь – научишься. Дурная наука не хитрая. Давай, а? Мы его с Максом сюда приведем, а ты ему пару скандальчиков от порога закатишь. С истерикой, с оскорблениями там всякими… А что? На бумажке тебе напишем слова сильно ругательные, ты их выучишь заранее. А еще лучше – кинуть в него чем-нибудь! Аукубой твоей, например! Классно же будет! Под ней горшок тяжелый, декоративный… И растению вреда не будет, оно ж искусственное…
– Да ну тебя, Кать… – вяло махнула рукой в ее сторону Женя, чуть улыбнувшись.
– Или давай мы ему, например, наврем, что к тебе куча мужиков у дверей в очередь выстраивается? А что, классно! Пусть на ревность изойдет. Он же тебя ни разу даже не приревновал, пока вы вместе жили! И ты его тоже – ни разу.
– Катя! Ну куда тебя понесло-то, господи? Остановись давай! Какие мужики, какие ревности?
– Ну вот… – обреченно протянула Катя, откинувшись на спинку стула. – Я ж говорю – такая ты и есть. Нельзя, нельзя такой быть, мамочка! Сама ж видишь, как нынче крутые Лены мужиками командуют. И правильно, и где-то отца и поймешь… И я б на его месте нам ни фига не помогала… Он плюнул в нас, а мы утерлись!
– Ладно, все. Давайте закроем тему, – решительно хлопнула ладонями по столу Женя. – Нечего мать учить, какой ей надо быть, какой не надо… Принимайте такой, какая есть. Уж извините, другой не будет. А деньги к Новому году у нас появятся, это я вам обещаю. Когда тебе надо за свою турбазу платить, Максимка?
– Крайний срок – послезавтра.
– Это что, в понедельник, значит?
– Ага…
– Ну вот, к понедельнику и будут.
– Откуда, мам? Ты ж говорила, тебе зарплату задержат.
– Неважно. Сказала – будут, значит, будут. Ну что, посуду кто из вас будет мыть?
– Катька, конечно! – радостно выгнул спину от хорошей новости Максим. – Морской закон потому что! Она последняя ела.
– Фиг тебе! – резво развернулась к нему на своем стуле Катя. – У нас в семье давно морской закон не действует! У нас нынче закон летчика!
– Это какой такой закон летчика? – удивленно уставился на нее Максим.
– А такой! Кому надо – тот и уберет!
– Понятно… – тихо рассмеялась Женя. – Если жить по этому закону, то мне тогда в вечных летчиках придется всю свою жизнь пролетать.
