Привычное насилие - страница 4

Лика за столом молодых отрешенно сидела одна. Стол был расположен так, чтобы с любой точки зала наблюдать за молодыми, то есть, получается, за Ликой. Под периодическими любопытными взглядами присутствующей на главном торжестве в ее жизни публики есть как-то было неловко, да и просто не хотелось. Она положила себе в тарелку овощей и фруктов для приличия и старательно пыталась изобразить интерес ко всему происходящему. Сидеть одной, по правде, ей было скучно, но и самой подсесть за столик к гостям было как-то неудобно, неловко. Да и не хотелось ни с кем разговаривать. Лика хотела бы сказать, что это самый счастливый день в ее жизни, ведь иначе и быть не может. Но все-таки немного по-другому она себе представляла триумф ее личной жизни. Лика не могла понять, что конкретно не так, но в ее мечтах все было как-то душевнее, праздничнее, радостнее, и веселее, и свободнее. Сейчас все сидели за своими столами, как их рассадили, пили, ели, общались. Им было, пожалуй, даже весело. Но если не знать, что все они находятся на одном мероприятии, что всех их что-то связывает, можно подумать, что это просто отдельные компании в забитом до отказа ресторане. Временами ведущий вытягивал их на пошлые, но уморительные с точки зрения непритязательной публики конкурсы: засунуть в бутылку привязанный к талии на длинной веревке карандаш, передать друг другу засунутый между коленями шарик так, чтобы он не лопнул – и другие плоды фантазии однообразно извращенного ума, видящего смешное только в вульгарном.

Вся программа проходила перед Ликой как фон, как картинка на телевизоре без звука. Она была погружена в размышления о сегодняшнем дне. А что ей еще оставалось делать, покинутой всеми на собственной свадьбе? Вот она и перебирала в памяти недавние события. Перед ее глазами вставала картина церемонии в ЗАГСе. Сама церемония была трепетной, хоть и шаблонной. Торжественный марш Мендельсона, колонны зала, взгляды зрителей, слезы в глазах мамы подействовали на Лику поверх казенных фраз. Однако до этого они полчаса ждали своей очереди среди таких же женихов, невест и их гостей. В фойе было не протолкнуться, белых платьев и синих костюмов с петлицей было пугающе много, все изнывали от жары и духоты (окна были открыты настежь, но воздух из окон был горяч, как в сауне), да и вообще все было больше похоже на ожидание начала выпускного вечера, на очередь в поликлинике, на театральный буфет в антракте – на все, что угодно, кроме знаменательного события вступления в новый этап жизни. Бытовая обстановка торжественной церемонии успешно убивала ощущение значимости момента, которое Лика должна была бы чувствовать и которое не пришло к ней до сих пор. Она была теперь женой, официальной, признанной законом, без всяких добавочных определений, однако никакой разницы она не ощущала. Уже несколько месяцев они жили вместе, она каждый день готовила, пару раз в неделю прибиралась, собирала Борису обед на работу, гладила его рубашки, стирала одежду. Только прошлую ночь она провела у мамы, потому что жениху с невестой нельзя видеться накануне свадьбы. Сегодня она должна была уже вернуться домой, в их совместный дом, а завтра снова готовить и убирать. Лика пыталась почувствовать, что изменилось в ее самоощущении после получения заветного штампа в паспорте, – и не могла. Даже называть себя женой было странно. Не поменялось решительно ничего. И все-таки пожениться было правильно, в этом она была уверена точно. Хотя бы чтобы исполнить давнюю мечту. О, сколько фильмов со свадьбами она посмотрела! Лика не хотела свадьбы ради свадьбы, нет, так она бы могла уже давно быть замужем. Нет, она хотела встретить свою любовь и только поэтому выйти замуж. В ее мечтах все было вроде бы так же: утренние приятные хлопоты, когда ее одновременно красит визажист, а парикмахер делает прическу, мама приносит фамильные драгоценности (бабушкины серьги с топазами), она облачается в прекраснейшее белое платье, ради которого она объездила весь город и нашла только за неделю до свадьбы. Играет Mariage D’amour, все окутано приятной золотистой дымкой и предвкушением блаженства. Потом выкуп, путешествие в ЗАГС, слезы на глазах и ком в горле, вальс с мужем и финальное торжество с танцами, конкурсами и фейерверком. В принципе, все так и было. Все непременные элементы были учтены. Были какие-то мелочи, которые несколько портили идеальную картину: встать пришлось раньше всех и самой делать макияж, весь выкуп она просидела в шкафу (чтобы жениху было сложнее ее найти), день был знойный и душный, она измучилась от постоянного недостатка воздуха и хотела только домой, да и тут, на банкете, все были сами по себе, а вальс, хоть и тот самый, любимый, вышел каким-то неуклюжим и громоздким, не подарил ощущение полета… Но ведь это все мелочи. Не бывает так, чтобы все было, как ты хочешь. В основном ведь ее мечта сбылась. Она была главной героиней на свадьбе, в общем, своей мечты, но все-таки какое-то смутное чувство неудовлетворенности тревожило ее, не давало насладиться ее праздником. Все было одновременно так и не так, как она хотела, и эта неоднозначность не давала ей покоя.