Ева: Если он опять начнет вешать мне лапшу на уши, честное слово, я садану его кулаком в горло.
Я быстро пишу ответ, чтобы дать ей знать, что я скоро буду.
– Ты в порядке? – спрашивает Луис, когда мы торопливо шагаем по вестибюлю, чтобы на нас не начали орать здешние тролли.
– Да, благодаря тебе, – отвечаю я и быстро обнимаю его прежде, чем открыть дверь в женский туалет, находящийся в центре вестибюля. – Я люблю тебя, Луис.
Он отмахивается от моей нежности, язвительно бросив «Ну а как же иначе» за секунду до того, как я закрываю за собой дверь.
– Черт возьми, Клементина, предполагается, что ты должна кормить криклеров, а не служить им кормом, – замечает Ева, прислоняясь к одной из старомодных раковин.
Я щелкаю пальцами.
– Я так и знала, что что-то делаю неправильно.
– Я принесла тебе кофе. – Ее черные кудри колышутся, когда она подается вперед, чтобы протянуть мне бирюзово-розовый рюкзак, затянутый шнурком.
Меня охватывает радость, когда я вижу два пластиковых стаканчика с крышками, в которые, как я знаю, налит знаменитый Евин café con leche[2], приготовленный по рецепту ее пуэрториканской семьи и содержащий в себе щепотку особой смеси специй. Среди учеников двенадцатого класса этот кофе практически стал легендой. Я жадно протягиваю руку к стаканчику.
– Дай его мне.
Она кивком показывает на рюкзак.
– У нас мало времени. Сперва переоденься, а затем уж пей кофе.
Я тяжело вздыхаю, но уже стягиваю с себя изодранную рубашку поло и кидаю ее в мусорный бачок. Затем достаю из рюкзака и натягиваю новую, которую она мне принесла и – быстро взглянув на себя в зеркало – надеваю также принесенное ею красное худи.
Хотя снаружи стоит стопроцентная влажность, это все-таки лучше, чем выглядеть остаток дня так, будто на меня открыт сезон охоты. Потому что даже малейший признак слабости, как правило, пробуждает хищника в остальных учениках. Хотя сверхъестественные способности каждого из них заблокированы, у них остаются кулаки – и зубы, – и они с превеликим удовольствием пускают их в ход.
Тридцать секунд спустя мое лицо уже умыто, волосы собраны в конский хвост, и я успела отпить большой глоток café con leche.
– Ты готова? – спрашивает Ева и с ног до головы окидывает меня взглядом своих участливых карих глаз.
– Да, насколько это вообще возможно, – отвечаю я, подняв в знак благодарности свой стаканчик с кофе, когда мы направляемся обратно в вестибюль.
Я быстро смотрю на свой телефон и обнаруживаю там текстовое сообщение от дяди Картера, в котором говорится, что он направляется в подвал для проверки. На прощание я машу Еве рукой и иду в сторону класса, где по расписанию будет проходить урок английского языка и литературы.
Перед дверью кабинета естествознания слоняется небольшая стая перевертышей – человеколеопардов. Один из них пристально смотрит на меня, как будто он не прочь мною перекусить, и я вижу его блестящие оскаленные клыки цвета слоновой кости. Девушка-перевертыш, стоявшая рядом с ним, чувствует его возбуждение и начинает подкрадываться ко мне. Я отвожу глаза – сейчас мне совершенно ни к чему состязание на тему «кто круче».
И тут я вижу ученицу девятого класса – кажется, ведьму, – смотрящую прямо на этих перевертышей. Это ты зря, девочка. Они сразу же чуют в ней возможную добычу и нацеливаются на нее. Если ты хочешь здесь выжить, то прямого зрительного контакта обычно лучше избегать.
