– Ты не знаешь, что может привести к анархии, – говорит она. – И я тоже. У этих учеников была трудная жизнь. Они совершали ужасные ошибки. Соблюдение дресс-кода может показаться тебе чем-то несущественным, но именно благодаря структурированному, организованному и единообразному подходу, мы обеспечиваем им стабильность.
Ах, вот оно что. Теперь я понимаю, почему она так завелась.
Ничто так не нервирует мою мать больше, чем те случаи, когда происходит странный всплеск энергии и кто-то из учеников проявляет свою магическую силу, несмотря на самые отчаянные усилия школы. Сегодня это произошло с Эмбер, которая воспламенилась, но в прошлом такое случалось и с другими учениками. Да, в распоряжении школы имеются самые современные технологии в сочетании с мощнейшими заклятиями, блокирующими магические способности учеников, но чрезвычайные происшествия все же случаются. Особенно во время всплесков энергии.
Это заставляет меня снова подумать о Серине, о ее магических способностях и о том, как она погибла, потому что ее не научили контролировать их.
Меня захлестывает еще одна волна горя и вышибает из меня воздух. Она бьет меня наотмашь, и я обрушиваюсь на свою мать и ее нелепые слова еще до того, как принимаю осознанное решение сделать это.
– А я-то думала, что сохранить им жизнь – это и есть способ обеспечить им – и школе – стабильность.
В тот момент, когда смысл моих слов доходит до нее, она отшатывается, как будто я дала ей пощечину, но я не жалею о том, что сказала их. Ни в малейшей степени. Потому что сосредоточение внимания на дресс-кодах, правилах и статус-кво кажется мне довольно нелепым, когда этот статус-кво не готовит выпускников Школы Колдер к жизни в реальном мире, а приводит их к гибели опять, опять и опять.
Моя мать, однако, смотрит на вещи иначе, чем я, – если судить по тому, как она сжимает челюсти. И хотя взгляд, который она бросает на меня, предупреждает, что сейчас мне самое время закрыть рот, я не могу этого сделать. Только не сейчас. Не на этот раз.
Но я все же понижаю голос, чтобы он звучал скорее примирительно, чем обвиняюще и продолжаю:
– Стоит ли удивляться, что столь многие ученики школы погибают после того, как заканчивают ее, если мы не даем им абсолютно никаких жизненных навыков?
Сначала у моей матери делается такой вид, будто она хочет просто проигнорировать мою попытку обсудить эту тему, но затем он просто тяжело вздыхает.
– Полагаю, эта твоя небольшая тирада означает, что ты слышала про Серину.
– Ты говоришь о ней так, будто это сводка погоды. «Полагаю, ты слышала о надвигающемся шторме»? – В это мгновение в небе слышится особенно громкий раскат грома, будто подчеркивая мои слова – и мой гнев.
– Это не входило в мои намерения.
– Может, и нет, но впечатление такое, будто это именно так – и это касается не только Серины, но и всех остальных.
Она качает головой и снова вздыхает.
– Мы сделали все что могли, чтобы изменить их жизнь к лучшему. Пока они учились здесь, мы обеспечивали им безопасность. Но то, что происходит после их выпуска из школы, находится полностью вне нашего контроля, Клементина. Переживаю ли я из-за гибели Серины? Конечно переживаю. Переживаю ли я об остальных наших бывших учениках, которые погибли? Конечно, переживаю. Но ты должна понимать, что их смерти – это всего-навсего часть жизни, печальные, прискорбные несчастные случаи.
