Приземлённые - страница 8

      Она честно задумывалась над этим вопросом. И приходила к выводу, что писать с ее жизни книгу нужно вместе с ней самой. Потому что кто расскажет о жизни лучше, чем тот, кто живет ею? Но признаться Мариам Надя не решалась. Только все чаще расспрашивала ее о семье, об обычаях, о радостях и неприятностях. А та была только счастлива: Надя интересовалась ею! А Наде от этого становилось как-то не по себе. Получалось, что она использует знакомую в своих корыстных целях.

С другой стороны, разве Мариам несчастна? Наоборот ведь! Ей столько радости доставляет тот факт, что кто-то готов слушать ее стенания.

Название для книги тоже подарила Наде Мариам. Ее имя в переводе на русский язык означало «Служащая Богу». Учитывая религиозную проблематику, которую Надя поднимала в своей книге, это название было просто идеальным! Главная героиня, конечно, тоже была Мариам. Для соответствия!

Однако учеба отнимала довольно много времени, и часто сидеть за своей рукописью Надя не могла. Домашних заданий было много, и все они требовали напряжения Надиной творческой жилки. К концу дня девушке было вообще не до сочинительства. Она уже не хотела даже думать.

И вот теперь… Теперь есть еще и он…

Надя никак не могла выбросить из головы своего нового преподавателя. Дмитрий Романович вел у них лекции и семинары с каким-то особенным огнем, что выгодно отличало от его серых скучных преподавателей, которыми был наводнен их универ. Удивительно, но на его парах почти все бывали на месте как штыки! Захаров умел пробудить в них желание учиться, желание отдаваться творчеству, развиваться в нем. Надя млела, слушая его рассказы о собственном пути в профессию.

– Я ведь никогда не думал, что стану преподавать, понимаете? – говаривал Дмитрий Романович. – Нет, я стремился к литературе, к писательству – вы знаете, что я пишу книгу. Я стремился излагать свои мысли на бумаге так, чтобы они заставляли людей прочувствовать мои эмоции до капли!..

Как же Надя понимала все то, что он говорит!.. Она испытывала ровно те же ощущения!

– А в аспирантуре, как и многие другие аспиранты, я начал вести пары. Стал рассказывать обо всем, что знал, что меня волновало и заботило в нашей современной литературе. Я тогда этот предмет читал. И вы знаете, это доставляло такое удовольствие! Мысль о том, что я учу кого-то, делаю лучше, образованнее… Прививаю кому-то новые, неизведанные мечты…

«Ах, Дмитрий Романович!» – вздыхала про себя Надя. – «Знали бы вы, какие мечты вы прививаете девушкам…»

Может, Захаров и знал об этом. Писатели должны быть чуткими и внимательными к другим людям и не могут не замечать проявлений эмоций. Но даже если преподаватель и понимал, какие чувства испытывают к нему некоторые студентки, он никогда не акцентировал свое внимание на таких деликатных темах и никого не удостаивал вниманием больше, чем следовало для учебного процесса.

Надя была не единственной студенткой, увлекшейся новым преподавателем, и замечала, как ее собственные одногруппницы печалятся равнодушию Захарова. Но все же никто из их группы, включая саму Надю, не опускался до подростковых глупостей. Но однажды Надя собственными глазами видела, как Захаров с удивлением читал записку, вложенную в розовый конвертик с сердечком. Надя еще подумала тогда с раздражением: «Какая пошлость!» Конечно, она злилась не столько на записку, сколько на ту девчонку, которая осмелилась на такую дерзость! Писать преподавателю письмо! С сердечком… О чем она только думала?