– О чем ты говоришь? Перед тобой сейчас откроются такие горизонты фрактальных реальностей, порождающих друг друга, что просто держись! А ты думаешь о голографическом мире, который уже постепенно исчезает.
– Мне же интересно посмотреть, что будет дальше! – не подумав, прыснула Гелла.
– Оп-па! – сменив интонацию голоса, проговорил Арчибальд, – а ну-ка! Повтори!
– Я говорю, мне интересно, что будет дальше!
– Хех. Ах-ах-а! – вибрирующим басом захохотал Арчибальд, после чего его лицо разделилось на три уродливые морды с чёрными как смоль глазами и длинными носами, – но ты ведь знаешь, что ждет тебя, если ты решишь и дальше продолжить игру? Возможно, ты никогда не выйдешь из неё! А никогда – это довольно долго! Тебе придется отыграть этот спектакль всеми ролями! Да не по разу!
Гелла посмотрела на застывшие прозрачные образы людей, её окружавших, – а как же любовь к приятию?
– Что? – изумился трикстер-арчи, – повтори-ка!
– Какой ты непонятливый! – я говорю, любовь! Я старалась понять всю жизнь, что это такое, и испытать её! Не лишай меня такой возможности.
– А? я!? Лишаю?! – ну это наглость!– рассмеявшись, начал заикаться Арчи, – я просто предупреждаю… Самого себя же, что бесконечная игра – это, конечно, увлекательно, но чересчур опасно для ума.
– Тогда я превращусь в волю!
– Волю?
– Не делай такие невинные глаза! Ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Да, тебя не проведёшь! Недаром журналюга, – Арчи хмыкнул, – да ты можешь стать тем, что ты оставила в мире, и стать ведомой волеизлиянием людей, попавших под влияние твоей энергии, которая, уж поверь, сохранится до скончания времен. Но! Хочу предупредить, так ты только скрепишь цепь ненависти, глупости и отражения себя самой, которую ты так хотела разорвать всю свою жизнь! И этот сон будет повторяться раз за разом, пока ты сама не захочешь очнуться. И поверь, это не очередная уловка. Обмануть твоё сердце я не могу, поскольку оно и моё тоже. Вот же, закрой глаза и прислушайся к нему.
14. Грудная клетка готова была разорваться. Несмотря на то, что Гелла тысячу раз прокручивала в голове этот момент, она до сих пор не могла успокоить себя. Как можно волноваться из–за подобной встречи? Странный вопрос. Точно так же можно спросить, как можно НЕ волноваться…
– Так, Гел! А ну-ка возьми себя в руки! – Зажмурившись, девушка попыталась образовать внутри себя вакуум, чтобы страх и волнение, которые бушевали внутри, не смогли найти ничегошеньки, за что можно было бы хоть как-то уцепиться. Эффект оказался совершенно противоположным, лишив себя визуального контакта с действительностью, душа Геллы изнутри обросла тысячами коготков, которые ловили клеточки страха и с пристрастием разрабатывали их, превращая внутреннее пространство не в стерильную комнату, а в затхлый подвал с разлагающимися телами. Не выдержав этого напряжения, Гелла распахнула глаза и уставилась в окно. Этот район имперской столицы был ей знаком, и она знала, что автомобиль, в котором она находилась, стремительно приближался к главному порту города. Её взгляд цеплялся за каждое здание, каждого человека, который, подобно тени, проскакивал мимо несущегося стального зверя. Ей хотелось стать каждым из них, с любой судьбой, с любыми недугами и проблемами, лишь бы не быть собой здесь и сейчас.
– Боже, – думала она, – едва заметно ухмыльнувшись, – ну почему я такая трусиха?
В следующую же секунду она звонко залепила себе пощечину. Имперец, сидевший рядом с ней, бросил на неё ничего не выражающий взгляд и опять упёрся в только ему видимое пространство перед собой.
